Секретные дела Холмса
Шрифт:
И все же я не осмеливался высказать эти соображения Холмсу. Расположившись в капитанском кресле, он сидел с закрытыми глазами и запрокинутой назад головой, чутко прислушиваясь к малейшим звукам, доносившимся снаружи.
Шторм слегка утих, и на борту «Фрисланда» можно было различить и кое-что еще помимо непрекращающегося рева ветра и мерного шума дождя. Время от времени я слышал на палубе шаги и отдаленные голоса. Однажды донесся слабый металлический стук, словно кто-то захлопнул тяжелую железную дверь. И все эти звуки, сопровождавшие нечто происходящее на борту, раздавались на фоне непрекращающихся скрипов и стонов самого судна, раскачивавшегося на волнах.
Бездеятельность
Впервые за все время моего долгого знакомства с Холмсом я почувствовал, что он не оправдал моих надежд и что я разочаровался в нем. Мне просто не верилось, что это тот самый человек, который, не колеблясь, встретил лицом к лицу своего заклятого врага Мориарти и в смертельной схватке на узком карнизе над Райхенбахским водопадом сумел одержать верх, столкнув своего противника в ревущую бездну.
С каждой минутой мое раздражение росло. Наконец я почувствовал, что не могу больше ждать, и решил броситься к двери, чтобы побудить Холмса к действиям. Я полагал, что если начну действовать, то ему не останется ничего другого, как последовать за мной. Но как показали последующие события, то, что Холмс успел опередить меня, оказалось к лучшему. Только я поднялся с койки, как Холмс вскочил и громко воскликнул:
— Вот и наш сигнал!
— Какой сигнал? — спросил я, пораженный не только тем, что Холмс наконец нарушил долгое молчание, но и самим его замечанием: я не услышал ничего, кроме обычных шумов на борту «Фрисланда» и двойного гудка проходившего мимо судна.
— Сигнал о прибытии инспектора Паттерсона! Поторапливайтесь, Ватсон! Нельзя терять ни минуты!
Развив бурную деятельность, Холмс сорвал с крючков нашу одежду, швырнул мне мой плащ и натянул свой. Двумя быстрыми движениями он опустил задвижки и, распахнув дверь настежь, исчез. К тому моменту, когда я нагнал его, Холмс уже поднимался по трапу. Когда я, следуя за ним по пятам, выбрался на палубу, глазам моим предстала картина полного хаоса.
В кромешной тьме, словно светлячки, метались фонари. Их желтые лучи мельком выхватывали то корму, блестевшую от дождя, то яростно дерущихся людей. Их вопли вперемешку с ругательствами дополняли ощущение, будто я каким-то образом оказался в средневековом Адльтоне.
В центре этого дикого зрелища я смутно различил огромную фигуру Баккера и плотно сбитую фигуру капитана ван Вика. Оба сражались, как обезумевшие.
Но вот ван Вик вырвался из свалки и, быстро повернувшись, направился прямо туда, где под укрытием рулевой рубки стояли мы с Холмсом. Капитан вряд ли видел нас, так как мы спрятались в тень. Он шел к трапу слева от нас. Вход на трап охраняли, судя по шлемам и водонепроницаемым капюшонам, два полисмена, но их внимание было отвлечено побоищем, происходившим у кормы.
Еще несколько секунд, и все было бы кончено. Ван Вик достиг бы трапа и, пользуясь растерянностью полисменов, спрыгнул бы на берег и легко затерялся в лабиринте улочек и переулков верфи.
Должен признаться, что я, незадолго до того так ратовавший за активные действия и молчаливо осуждавший Холмса за бездеятельность, вдруг обнаружил, что не могу пошевелиться. При виде надвигавшейся на нас могучей фигуры капитана и его лица, искаженного от ярости, я вдруг ощутил приступ тошноты, несомненно вызванный побочным действием наркотика.
Холмс отреагировал мгновенно. Пока я беспомощно стоял, бессильный что-нибудь предпринять, он шагнул вперед. Все дальнейшее произошло в какую-то секунду. Я увидел, как мышцы его левой руки вздыбились бугром у плеча, все тело Холмса напряглось, словно натянутая пружина, и как, сверкнув побелевшими костяшками пальцев, пронесся кулак. Послышался глухой звук: сокрушительный удар достиг челюсти ван Вика. Тот, как подрубленное взмахом топора дерево, рухнул на палубу.
Холмс обернулся ко мне. Его лицо, обычно строгое, светилось торжеством победы.
— Мне кажется, Ватсон, что я наконец свел наши счеты с капитаном ван Виком.
Прежде чем я ответил, внушительная фигура в костюме из твида отделилась от группы людей, яростно дравшихся на корме, и направилась к нам. Когда человек подошел ближе, я узнал инспектора Паттерсона из Скотленд-Ярда. Я уже имел случай свести с ним знакомство во время наших предыдущих приключений и помнил его как превосходного сыщика, не раз оказывавшего нам помощь в расследованиях, не бросавшего слов на ветер и обладавшего великолепным знанием лондонского преступного мира.
— Прекрасно, мистер Холмс! — воскликнул он, останавливаясь над, казалось, безжизненным телом ван Вика и разглядывая его с явным удовлетворением. — Должен признаться, что вне профессионального ринга мне не приходилось видеть лучшего прямого левой, чем у вас [28] . А теперь, когда благодаря вам капитан выведен из игры, с остальной командой мы как-нибудь разберемся.
Инспектор указал на клубок дерущихся, который стал мало-помалу распадаться. Вскоре все члены команды, каждый в сопровождении полицейского, вереницей потянулись к трапу. Среди них я узнал помощника капитана Баккера, его руки связаны за спиной, а бородатое лицо обезображено огромной шишкой над левым глазом.
28
Мистер Шерлок Холмс начал заниматься боксом еще в университете и не раз доказывал, что неплохо владеет этим видом спорта. Так, он отправил некоего Вудли в нокаут своим знаменитым ударом прямой левой. См. рассказ «Одинокая велосипедистка». В рассказе «Желтое лицо» доктор аттестует Шерлока Холмса как «одного из лучших боксеров своего веса», известных ему. Мистер Шерлок Холмс выстоял три раунда против профессионального боксера Макмердо, по отзыву которого детектив мог бы стать профессиональным боксером. См. рассказ «Знак четырех». — Прим. доктора Джона Ф. Ватсона.
По приказу инспектора Паттерсона два полисмена, охранявшие трап, подошли к нам и, подняв ван Вика, защелкнули на его запястьях наручники. Капитан успел немного прийти в себя после удара Холмса, но на ногах держался еще неуверенно. Когда его уводили, капитан бросил на нас взгляд, исполненный такой жгучей злобы, что кровь застыла у меня в жилах при мысли, что еще совсем недавно мы с Холмсом, одурманенные наркотиком, находились целиком во власти этого отпетого негодяя.
Все члены команды «Фрисланда», за исключением капитана ван Вика и его помощника Баккера, были вскоре освобождены, поскольку не принимали участия в похищении и пленении, наши ночные приключения подошли к концу. Инспектор Паттерсон распорядился оставить охрану на борту судна, а пассажиров, находившихся в каютах и насмерть перепуганных доносившимися с палубы звуками яростной драки, предварительно успокоив, проводить на берег.