Секретные операции абвера. Тайная война немецкой разведки на Востоке и Западе. 1921-1945

Райле Оскар

– Ну ладно, продолжай в том же духе. И мои приветы нелегалам, которых ты успел освободить! До свидания!

Канарис, будучи в добродушном настроении, имел привычку обращаться на «ты» к офицерам абвера, которых хорошо знал по работе.

Но трое людей из французской конкурирующей фирмы, как узнал Петер Бреннер, ныне унтер – офицер при моем штабе, все же бежали из Люксембурга. Во всяком случае, группы, ворвавшись в квартиры трех французских коллег, уже никого не застали. При этом был захвачен один радиопередатчик. В целом с ними поддерживали отношения 22 человека. Четверо из них нам показались подозрительными. Речь шла о полицейских. Двое из них – те самые сотрудники уголовной полиции, что принимали участие в допросах освобожденных

нами доверенных лиц. По свидетельству наших людей, они были особенно жесткими и антигермански настроенными. Но этого слишком мало, чтобы возбудить против них расследование и допросить их.

Их следовало взять под неусыпное наблюдение. Возможно, они захотят и теперь передавать врагу донесения о наших частях на этой территории. С уверенностью можно было предположить, что канал связи во Францию через линию фронта у них отсутствовал. Не имелось и почтовых голубей, как уже установили. Таким образом, у них оставались лишь две возможности: рация или канал через нейтральные страны. Итак, мы должны позаботиться о том, чтобы пеленгаторы нашей службы радиоперехвата основательно прочесали люксембургскую территорию. А во – вторых, уполномоченная военная цензура будет внимательно просматривать письма, отправляемые из Люксембурга в Швейцарию и Швецию. Другие обходные каналы для письменных донесений вряд ли стоило принимать во внимание. Третья мера заключалась в негласном наблюдении секретных агентов за подозреваемыми.

Тем самым в первый день наступления нашим отрядом было сделано все, что представлялось необходимым.

Применение абверкоммандо ОКВ IV в ходе кампании во Франции. Марш на Седан– Шарлевиль – Ирсон – Камбре – Аббевиль

Быстрее чем ожидалось абверкоммандо получил приказ от службы Ic АОК 16 по дальнейшему применению. Уже 16 мая 1940 года в первой половине дня я вместе с моим штабом в сопровождении девяти отделений абвера покинул столицу Люксембурга. Следующим объектом был Седан. У Арлона наша колонна без задержек вступила на бельгийскую территорию. Быстрым маршем мы двигались все дальше на Запад. Примерно к полудню достигли Бульона.

После короткого отдыха в этом городке двинулись дальше. До Седана уже было рукой подать, всего 13 километров. После того как мы пересекли границу Франции, свидетельства боевых действий стали встречаться все больше: разрушенные дома, дымящиеся руины, расстрелянные автомобили и разбившийся французский самолет. Мы расчистили завалы на дороге и сразу после полудня достигли Седана.

На первый взгляд город казался полностью покинутым и пустым. Фактически жители большей частью эвакуировались или бежали. Но в некоторых зданиях размещались раненые, французские и немецкие солдаты. Я тотчас распорядился установить, из каких они частей. Донесение о результатах опроса было срочно отправлено с мотоциклистом в отдел Ic АОК 16 и по радио передано в службу абвера. Впрочем, это были те же части, о которых мы еще две недели назад доносили в Берлин. Наши осведомители отлично сработали по меньшей мере в районе Седана. И все же других результатов отряду в Седане добиться не удалось. Административные здания и казармы оказались основательно очищенными.

Во второй половине дня улицы Седана ожили. Входили части с пополнениями для фронта. Появился и немецкий медперсонал. Потому я принял решение уже следующим утром продвигаться далее вперед, а именно до Шарлевиля, если боевые действия не воспрепятствуют этому продвижению.

17 мая 1940 года отряд снялся рано утром и поначалу без всяких происшествий выступил в направлении Шарлевиля. Но на половине пути надолго задержало препятствие: мины. Германские танковые части, за которыми я следовал, это место могли обойти. Отряд же, в основном на легковых автомобилях, был не в состоянии этого сделать. Нужно вызывать саперов для обезвреживания мин и расчистки препятствия. Прежде чем продолжить движение,

мы осмотрели и обследовали расположенные неподалеку разрушенные укрепления линии Мажино. Не было обнаружено ничего существенного. И тем не менее из сохранившихся обрывков документов и записок мы установили, какими французскими частями оборонялись эти бункеры.

После трехчасовой задержки отряд смог продолжить движение и в полдень вошел в Шарлевиль, город, расположенный на Маасе, неподалеку от подножия Арденн. Напротив, отделенный только рекой, лежал город Мезьер, плотно забитый вражескими войсками.

Сотрудники отряда в Шарлевиле увидели пустынные улицы и необитаемые, частично разрушенные дома. Не видно было ни одного человека. В результате последовавших основательных розысков не удалось обнаружить ни немецких солдат, ни оставшихся местных жителей.

Мост через Маас в Мезьер был взорван. Его стальной каркас, лишенный какой – либо облицовки, высокой искривленной дугой дотягивался почти до другого берега, хотя и сильно перекрученный и опиравшийся на быки только на этом берегу. В Мезьер нам нужно обязательно попасть на предмет обследования секретных документов, потому я вместе с командиром группы, капитаном Бруннером, попытался переправиться по какой – то удивительной, почти гимнастической лесенке. Несколько солдат, не страдающих головокружением, последовали за нами и благополучно переправились через реку.

В Мезьере мы тщательно обыскали казармы и административные здания. Нигде ни души. Повстречали лишь двух больных брошенных лошадей: одна из них студила рану на ноге в водах Мааса. При обследовании зданий мы обнаружили пару свидетельств о частях, остававшихся последними в казармах Мезьера.

Ближе к вечеру квартирьеры отряда обнаружили большую, чистую гостиницу неподалеку от шарлевильского железнодорожного вокзала. Комнаты в ней и помещения ресторана оказались неповрежденными и в полном порядке. Важно, что в погребах отеля сохранились запасы отличной провизии и напитков. Бежавшие или эвакуировавшиеся хозяева ничего не успели забрать из своих сокровищ. Целый день отряд обходился без горячей пищи, даже крошки хлеба во рту не было. Ни у штаба, ни у отряда не имелось полевых кухонь. Отряд занимался самообеспечением, насколько это было возможно, или становился на довольствие в первой же ближайшей части. Но где теперь искать эту танковую часть, которая перед нами прошла через Шарлевиль?!

Выдача провизии и вина контролировалась, личный состав предупредили о возможности строгого наказания за злоупотребления. Как у начальника абверкоммандо, у меня были права наложения дисциплинарных взысканий на командира отдельного батальона.

Вскоре в нашем пристанище стало оживленно и уютно. Добрые французские вина делали свое дело. Вражеские самолеты, появившиеся поздним вечером и сбросившие бомбы в непосредственной близости на вокзал Шарлевиля, не смогли испортить общего настроения.

На следующий день выступили на рассвете – необходимо как можно быстрее снова войти в контакт с частями на фронте. Следующим пунктом был город Ирсон примерно в 50 километрах, расположенный по дороге Шарлевиль – Камбре. Во время марша повсюду виднелись свежие следы недавних боев: сожженные дома в деревнях, в полях беспризорные лошади, бездомные собаки и ревущие коровы с распухшим выменем, поскольку их никто не доит. На дороге картины, полные трагизма: колонны за колоннами беженцев из Седана, Шарлевиля и окрестностей. Буквально перед занятием этой местности немецкими войсками они добровольно пустились в бегство или стали эвакуироваться. Но в этот момент их обогнали как отступавшие французские войска, так и следовавшие за ними германские танковые и моторизованные соединения. С детьми и скарбом, на лошадях или машинах люди медленно ползли, измученные и молчаливые, в направлении Ирсон – Камбре. И куда они шли? На фронт? Их было нелегко убедить, что лучше и безопаснее всего им вернуться к родным очагам.