Секретный агент Джек Сталворт
Шрифт:
9
«Храм с деревьями»
Но вот заросли начали редеть, и Джек увидел невдалеке контуры храма Та Фром, того самого, что с деревьями внутри. Зрелище, надо сказать, довольно жуткое, мрачное, навевающее мысли о духах и привидениях, которым только и место за такими древними полуразрушенными стенами.
Всюду, куда ни посмотришь, в вечернем сумраке серебрилась листва огромных деревьев. Они росли из земли, а также из расщелин в стенах, их оголенные корни, напоминавшие щупальца гигантских спрутов, скользили по траве, по каменной кладке стен. При наличии некоторой
Джеку показалось вдруг, что он слышит стоны, которые издают эти израненные, больные стены. Он вздрогнул, взглянул на Кейт, но для нее, вероятно, было уже более привычным то, что предстало сейчас их глазам.
Сделав глубокий вдох, он мотнул головой и решительно направился к входу в храм. Там он остановился, раскрыл один из кармашков вещмешка и вынул особый счетчик — ручной прибор, который может показать, сколько человек находится в здании, куда вы собираетесь войти. Но это еще не все: он также сообщает вам, живы эти люди (зеленая фигурка на дисплее) или нет (красная фигурка).
Джек включил аппарат, взглянул на экран. Тот показывал нижний этаж храма, но оставался пустым: людей не было. Джек начал вращать указательную стрелку в разных направлениях — вниз, вверх, вправо, влево, — и вот на экране появились вдруг три фигуры. Три зеленых изображения человека. Двое находились вместе, в одном помещении, третий — отдельно от них.
Если двое — преступники, которых они ищут, решил Джек, то третий человек — наверняка мать Кейт. И она жива!
Джек объяснил испуганной и удивленной Кейт, что показывает сейчас экран прибора, и предложил войти в храм. Используя особый счетчик в качестве указателя дороги, они прошли по главному залу и попали во внутренний дворик. Проглянувшая к этому времени из-за туч полная луна помогала им пробираться по совершенно темному зданию. Перекликаясь друг с другом, летали над ними совьи.
Прямо перед собой Джек увидел еще одно здание, намного меньше первого. Они обогнули его, и их глазам предстало третье сооруже ние, стена которого была ярко освещена луной, а под ее лучами на стене застыли в танце выселенные человеческие фигуры. Проникшие сквозь стену корни деревьев обхватывали танцующих за плечи, шею, словно собирались удушить. Страшноватое зрелище!
Джек взглянул на экран счетчика: ему не терпелось добраться до места, где находится одинокая человеческая фигурка. Где же она?.. Ага, зон там… левее. А другие две? На противоположной стороне храма… Прекрасно!
— Идем быстрей! — прошептал он Кейт, хотя услышать их все равно никто, кроме сов, не мог…
Они вошли наконец, куда показывал прибор, и там, на каменном полу, при свете маленькой свечи сидела женщина, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту.
— Мама! — забыв о всякой осторожности, крикнула Кейт.
Она кинулась к матери, начала развязывать ее, вынула кляп изо рта.
Женщина вдохнула
— Кейт! Уходи отсюда немедленно! Твоя жизнь в опасности!
— Мама! О чем ты говоришь? Мы пришли спасти тебя. Это Джек…
Мать, казалось, не слышала ее.
— Беги! — повторила она. — Потому что карта… карта, которой они добиваются… Она у тебя!
— О чем ты, мама? Ты не давала мне никакой карты! Никогда! Вспомни, если забыла…
Женщина посмотрела на дочь — на ее взволнованное лицо, перевела глаза на ожерелье, висевшее у Кейт на шее. Та перехватила ее взгляд, приподняла медальон, изображавший четырехрукого человека, перевернула обратной стороной, посмотрела… Там было написано что-то на языке, буквы которого не похожи ни на одну букву, известную ей.
С молчаливым вопросом в глазах она взглянула на мать. И та заговорила.
— Когда мне предложили здесь должность старшего археолога, — начала она, — то дали на исследование и хранение это драгоценное ожерелье, главная ценность которого не в золоте или алмазах, нет, а в том, что на обратной стороне медальона начертаны таинственные письмена, раскрывающие местонахождение главной подземной сокровищницы храма Ангкор-Ват. А в ней, на не ведомой ни для кого глубине, находится священный клад кхмерского бога-короля. О том, что это за клад, тоже не знает никто. Лишь известно из древних источников, что он не имеет цены и обладает неистощимой силой, которая переходит к тому, кто завладеет им…
Кейт нетерпеливо прервала мать.
— Но как же, — спросила она, — можно прочитать то, что там написано? Кто сумеет это сделать и отчего не сделали до сих пор?
— Я тоже думала об этом, — не сразу ответила мать, — и пришла к мысли, что, видимо, те, кто знал шифр, не могли добраться до ожерелья и медальона, а те, у кого было ожерелье, не знали этого шифра. — Она снова помолчала и прибавила: — К сожалению, один из тех, кто похитил меня, может расшифровать то, что там написано. Так он сам говорит, по крайней мере.
— Он врет! — закричала Кейт.
— А вот и нет, — послышался голос от двери, и двое мужчин показались в комнате. — Все это чистая правда, господа!
Джек сразу узнал голос: он слышал его на кассете магнитофона. Говоривший был европеец высокого роста, он широко улыбался, и четыре передних золотых зуба блестели в пламени свечи. Второй мужчина был из местных жителей, и он молчал.
— Как глупо с вашей стороны, Рейчел, — опять заговорил высокий, — доверить такую важную информацию и сам предмет — главный ключ к тайне — этим двум детишкам. — Он ткнул пальцем в сторону Джека и Кейт. — Двум лопухам.
— Сами вы лопух! — закричала на него Кейт так громко, что Джек даже удивился: откуда силы берутся? — И вы никогда, — продолжала кричать Кейт, — не доберетесь до хранилища! Не видать вам его, как своих ушей!
— Только после дождичка в четверг! — уточнил Джек.
— Ты вообще молчи! — огрызнулся золотозубый. — Твой номер восемь, тебя не спросим! — И издевательски ласково обратился к Кейт, которая уже сняла ожерелье с шеи и судорожно сжимала в руках. — А тебе, деточка, очень советую, если беспокоишься за здоровье своей мамочки, отдай эту игрушечку дяде, а он тебя за это по головке погладит.