Секретный архив Шерлока Холмса

Мухин Сергей

Молчали и мы.

– Вы – виновник смерти моего отца, который был самым гениальным человеком нашей эпохи, – продолжил он спустя некоторое время. – Но я не держу на вас зла. В схватке всегда побеждает сильнейший, так говорил мне отец. Вот это письмо.

С этими словами он протянул Холмсу конверт с письмом, который сразу же был им внимательно изучен.

– Прочтите его, Уотсон, вслух, – обратился ко мне Холмс, передавая листок письма.

Я взял его и прочёл следующее:

«Джордж!

Если ты читаешь эти строки, значит, меня уже нет на этом свете. Мы с тобой говорили об этом, поэтому такой поворот не должен

стать для тебя неожиданностью, и ты, как всегда, трезво сможешь оценить сложившуюся ситуацию.

Я хочу, чтобы ты в дальнейшей своей жизни не нуждался в средствах и не умер в нищете и забвении, что происходит довольно часто в нашем непростом мире. Поэтому я оставляю тебе одно прибыльное дело. Но чтобы получить его, тебе необходимо проявить свою сообразительность, что, я думаю, только доставит тебе удовольствие.

Послание к тебе я зашифровал, но это не должно стать препятствием. Текст его находится у самой близкой тебе женщины. Найди его и прочти. И помни о повторяющейся простоте в каждой строке и неизменности каждой ячейки.

Успехов тебе, мой сын.

Твой отец.

32 января 1891 года».

– Несколько пространное письмо, – заметил я после его прочтения. – И дата несуществующая.

– Вы правы, Уотсон. И каковы были ваши дальнейшие действия? – обратился Холмс к мистеру Уилбри.

– Прочитав письмо, я понял, что не зря решил обратиться к вам за помощью, так как было уже ясно, что загадка не из простых, хоть в ней и говорилось о простоте… Кроме того, вам уже приходилось иметь дело с шифрами моего отца. Не так ли? – усмехнулся он.

Холмс кивнул, а мистер Уилбри продолжил.

– Я стал думать о женщине, о которой говорилось в письме, но среди моих знакомых таковой не было. И тогда я понял, что он писал о моей матери. Я отправился на её могилу и тщательно обследовал её, пытаясь найти признаки, по которым можно было бы определить, что к ней кто-либо прикасался. Они должны были броситься в глаза, так как наш разговор с отцом состоялся незадолго до того, как вы, мистер Холмс, вместе с доктором Уотсоном покинули Англию. Но могила была явно не тронута настолько, чтобы содержать тайник. Послание не могло быть в ней, хоть мой отец и был гением, но он вряд ли мог предвидеть подобное при жизни моей матери. И тогда, стоя рядом с могилой моей матери, я понял, где надо искать. Я бросился в наше поместье, где в гостиной висел её единственный портрет. И точно, за ним оказалось письмо, и, как говорил отец, оно было зашифровано.

С этими словами он протянул Холмсу лист, который я также смог рассмотреть спустя некоторое время и то благодаря мощной лупе (что и вам, дорогой читатель, советую сделать, прежде чем ознакомиться с писаниной вслед за мной):

– Судя по шрифту, письмо напечатано на машинке фирмы «Ремингтон» восьмой модели, – пробормотал Холмс, внимательно рассмотрев листок. – Что же вы сделали дальше? – вновь обратился он к мистеру Уилбри. – Как я понял, у вас есть мысли по поводу расшифровки этого послания.

Он был почему-то уверен, что рассказ мистера Уилбри ещё не окончен. Я же, после того, как увидел шифрованный текст письма, уже терялся в догадках.

– Да, я кое-что сделал. Как видите, текст письма содержит буквы, знаки препинания, цифры, промежутки между словами (последних, правда, слишком мало). Я немного увлекался шифрами, поэтому предположил,

что отец воспользовался переназначением букв, например, вместо «а» стал писать «о», а вместо «в» – «с» и так далее. Но вскоре я отверг это предположение, так как частота появления букв была примерно одинакова, что не могло соответствовать ни одному из языков. Далее я вновь внимательно перечитал письмо отца, и меня осенило. Он писал о простоте, а отец, как вы помните, был математиком. А что для математика значит простота? Конечно же, это простые числа. Я вновь принялся анализировать шифрованный текст и опять зашёл в тупик, так как, я думаю, вам известно, мистер Холмс, – он внимательно посмотрел на моего друга, – что с ростом простые числа встречаются всё реже и реже. В этом и была моя ошибка, я не учёл слов отца «о повторяющейся простоте в каждой строке». Но, даже учитывая это, я понял, что текст всё равно нечитаем! Отец писал также и о «неизменности каждой ячейки», поэтому я не решился на объединение полученного текста после исключения лишнего, – Холмс согласно кивнул, и мистер Уилбри продолжил. – Но тогда получается, что я обладаю только лишь частью шифра, и поэтому стал искать другую его половину. Я осмотрел оставшиеся вещи матери, но так и не смог ничего найти. Может, я не прав, и разгадка кроется в другом? Но я исчерпал варианты, поэтому мне и нужна ваша помощь.

Закончив говорить, он посмотрел на Холмса, который сидел, задумчиво покуривая трубку.

– Дело интересное, но мне нужно время для более детального ознакомления со всеми документами, – наконец произнёс Холмс. – Можете вы мне их оставить?

– Да, конечно.

– Как мне вас найти?

– Опубликуйте объявление в «Таймс», как в прошлый раз.

– Что ж, до встречи, – сказал Холмс поднимаясь.

Я также поднялся для прощания, и мистер Уилбри, кивнув, быстро вышел из комнаты.

– Что скажете, Уотсон? – спросил Холмс, когда мы вновь удобно расположились в креслах.

– Странная всё же жизнь, Холмс. Вы отдаете в руки правосудия почти всех сообщников профессора Мориарти, боретесь с ним самим, и в то же время пытаетесь помочь решить загадку для его сына. Сын видит смерть своего отца, знает, кто повинен в ней, и всё равно просит вас о помощи. Почему вы не отказали ему?

– Мой дорогой Уотсон, мой мозг постоянно требует работы, кроме того, было бы интересно расшифровать эти записи, которые…

Он не успел договорить, как в комнату вошла миссис Хадсон, которая сообщила, протянув визитку, что с мистером Холмсом хочет встретиться молодой человек по имени Андрэ Домбре.

– Пусть войдет, – сказал Холмс.

Не прошло и минуты, как молодой человек лет 20 с женскими чертами лица и весьма выразительными глазами, показавшимися мне очень знакомыми, был уже в нашей комнате.

– Здравствуйте, господа! – обратился он к нам, переводя взгляд то на Холмса, то на меня. Из этого следовало, что посетитель не знает нужного ему человека в лицо. Холмс, видимо, тоже поняв это, шагнул вперед и произнёс:

– Добрый день, сэр! Я Шерлок Холмс, а это мой друг и коллега доктор Уотсон.

– Я очень рад встречи с вами, господа! Мне посоветовал обратиться к вам мистер К***. Он рекомендовал вас как очень опытного детектива и к тому же человека порядочного, который с пониманием относится к чужим тайнам.

– Это очень лестно слышать. Судя по вашим словам, дело, которое вы хотите мне поручить, достаточно щекотливое, но я бы хотел попросить вас разрешить присутствовать при нашем разговоре доктору Уотсону, которому я полностью доверяю.