Секретный пеленг
Шрифт:
Беседа оказалась абсолютно пустой и бессмысленной, бравый комендант, в течение первого получаса основательно набравшись, нес откровенную чушь, которую агент пропускал мимо своих ушей, строя схему будущих отношений в этой «командировке». Особенно его доставала неизвестность предстоящей операции. Под воздействием алкоголя он ощущал себя пленником в наглухо завязанном мешке. Ты можешь действовать, только когда хозяева решат, что пришло время тебя выпустить.
В соседней с кабинетом коменданта комнате неожиданно раздался громкий крик, затем зазвенело разбитое стекло.
– Что за черт? –
Молниеносная реакция и на этот раз не подвела Смока, он рыбкой нырнул под массивный письменный стол, наблюдая из-под столешницы за ворвавшимся незнакомцем, вооруженным «калашниковым» с навинченным глушителем. Его крепкая фигура и профессиональные действия выдавали с головой военного. Можно было решить, что хозяева «Краба» явились за своим имуществом. Но вот гражданская одежда наводила на мысль о визите конкурентов Кортеса. Как бы то ни было, «гости» в живых свидетелей оставлять не собирались.
Смок поднял руку и, стараясь не шуметь, потянул на себя верхний ящик стола, надеясь, что комендант мог там держать пистолет. Ящик предательски заскрипел.
Шатун, зачищавший штаб базы, автоматически надавил на спусковой крючок. «АКМ» кашлянул короткой очередью и тут же замолчал, расстреляв последние патроны.
Это был его последний шанс, масть, которую Смоку сдала судьба. Американец выскочил из-под стола и бросился к Шатуну, норовя нанести ему смертельный удар. Его кулак, нацеленный в висок, неожиданно врезался в подставленное цевье автомата, и в следующее мгновение стальная коробка пустого патронного магазина ткнула Смока в кадык, лунообразно обхватив шею агента. Он не успел среагировать на этот прием, а Шатун рванул на себя приклад автомата, ломая своему противнику шею.
Судьба часто играет человеком, долго обхаживая его и готовя к долгой и славной судьбе, чтобы в один момент поставить жирную точку в его жизни...
72
Операция по захвату базы прошла молниеносно, дальше пошла густая зачистка. Разделившись на пары, морские пехотинцы начали прочесывать постройки. Через десять минут все было кончено.
Остальные боевики, как и их товарищи, не успели оказать сопротивление. Те, кто хватался за оружие, были убиты, остальных вместе с великовозрастными кадетами из флотов стран Южной Америки обезоружили и плотно связали, бросив на пол учебного класса.
– Свои, свои, – испытатели радостно обнимали морских пехотинцев.
Кириенко, стоя рядом с Шатуном, со слезами на глазах, срываясь на фальцет, воскликнул:
– Значит, действительно Родина помнит, Родина знает!
– А то, батя, – возле старшего испытателя появился Ангелов. – Русские своих не бросают, а как же иначе.
– Значит, можем уходить домой, – то ли вопросительно, то ли утвердительно сказал Владислав Викторович, в его голосе зазвучала неясная тревога.
– Конечно, – добродушно прогудел Владимир Панчук. – Только вместе с вашим детищем, – он кивнул в сторону черной громады подводной лодки.
– Так это мы живо, – Кириенко хотел еще что-то добавить, но его голос заглушил рев тревоги, доносившейся из здания штаба.
– Твою мать, – в унисон выругались сразу несколько человек. Морские пехотинцы сорвались с места.
В одной из комнат у включенной радиостанции они обнаружили советника Кортеса, тот был мертв, а из развороченного черепа, пузырясь, вытекала красно-серая жидкость.
– Сука, успел предупредить! – в сердцах воскликнул Пройдесвит, мощным ударом ноги сбивая покойника со стула.
– Как же ему удалось, ему же убойную дозу «правдодела» вбабахали. А это наркота, – с недоумением произнес Райс.
– Они здесь к наркоте привычные, как мы к водке, – вставил Захар Платов.
– Нужно по-быстрому рвать когти, – в помещение вихрем ворвался Виктор Ангелов и посмотрел на Панчука, тот перевел взгляд на старшего испытателя. – Как быстро мы сможем отсюда уйти?
– Для выхода нужно время на подготовку техники. В обычном режиме два с половиной часа, в ускоренном – час, – виновато ответил Кириенко.
– А если сразу? – поинтересовался Пройдесвит.
– Даже «Жигули» перед тем, как ехать, сперва прогревают, – усмехнулся испытатель.
Диверсанты переглянулись, их мозги сейчас кипели от напряженной работы, просчета сложившейся ситуации. Советник наркобарона говорил, что базы у Кортеса расположены на расстоянии получаса езды на машине, а из этого выходило, что на подготовку у них на все про все есть тридцать минут и столько же на бой.
– Сдается мне, что это будет не бой, а битва, – сказал Атаман первое, что пришло на ум.
– Миша Бекбаев, ты поступаешь в распоряжение спецов, – приказал Панчук.
– Но я же с вами, – Магамедин хотел объяснить, в конце концов возмутиться, что он такой же боец, как и остальные ветераны. Но воевать ему в этот раз не было суждено.
– Инженеры сейчас нужнее, – сказал, как отрезал, Шатун...
73
Последнее время Диего Кортеса грызла непонятная тревога, что-то во всем происходящем вокруг его картеля напоминало ему воронку водоворота, которая затягивала в безмолвную бездну, из которой выхода не будет.
Ко всему еще этот Сумасшедший Профессор, безумный химик, который может превратить кокаин в супернаркотик или в бесполезную сорную траву. Так все это или нет, Кортес не знал и пытался выяснить через свои каналы в Америке. Все эти случайности стекались в один большой клубок, который, как удав, затягивался вокруг него.
За завтраком Кортес в прострации слушал болтовню Марка Абрахамса и думал о том, что сотворил большую глупость, связавшись с этим адвокатом дьявола.
Поздний завтрак имеет как свои недостатки, так и преимущества. Потягивая красное сухое вино, наркобарон подумывал, а не депрессия ли у него случайно, и чтобы с этим недугом как-то бороться, пора давно уже завести собственного психоаналитика. Что-то подобное он видел в одном американском фильме. Сформулировать до конца свои мысли Кортес не успел – распахнулась со стуком дверь и в зал вбежал начальник личной охраны.