Секретный проект
Шрифт:
Я повернулся к Александру: "Вам что-нибудь известно об этом?"
— Так точно, Андрей Дмитриевич! Я читал постановление и оно у меня с собой. Там написано: "с исполнением основных обязанностей без ограничения свободы передвижения".
У меня самого, тоже было это постановление, но мне хотелось, чтобы это прозвучало из уст работника НКВД.
— Так что, Аксель Иванович, давайте пройдём в ваш кабинет и поговорим о наших насущных задачах: нам, ВВС, нужны локаторы!
— Молодой человек! Вы что, не видите, что лаборатории практически пусты? По распоряжению бывшего главного инженера Шулейкина почти всё вывезено!
— Значит, будем заполнять лаборатории. Я уже поинтересовался положением вещей: Шулейкин тоже работает в этом направлении. Он испытал "Редут"
— Несомненно!
— Вот и давайте обсудим, что необходимо для ускорения работ!
Наша свадьба с Ритой состоялась через три дня: весёлая, шумная, мы справляли её в Чкаловском, где у меня было больше всего друзей. Маму привезли и увезли, живой и здоровой, а нам разрешили взять самолёт и лететь в Крым на отдых. Ялта осенью – это что-то божественное. Мы ходили по набережной, поднимались на Аю-Даг, сидели в ресторанчике в Ласточкином Гнезде и чувствовали себя на вершине счастья, но, через пять дней пришла телеграмма от Павла, что его палец срочно нуждается в операции.
Глава 9
Телеграмму получил Андрей. Долго вчитывался в неё, подошёл к столу, и сказал, что поездка в Феодосию отменяется. Я, даже не прочитав, поняла, о чём телеграмма, и что наш отпуск кончился. Андрей спустился вниз к администрации, сказав мне, чтобы я собиралась. Сели в машину, которая привезла нас под Севастополь, на аэродром Бель-Бек. Там стоял "наш" Я-6. Андрей большую часть дороги молчал. Один или два раза показал на очень красивые места и сказал, что в следующий раз надо попасть сюда. Забросил чемоданы в самолёт, помог мне забраться на правое сиденье, поговорил о чём-то с техником. Самолёт был горячий, и пахло терпким, но приятным запахом. Андрей уселся на левое сиденье, втянул носом запах:
— Как я его люблю!
— Кого?
— Этот запах! От винта!
Мотор зачихал, винт неровно дёрнулся несколько раз и слился в прозрачный круг. Андрей закрыл дверь и открыл форточку. Несколько раз изменил звук мотора. Показал руку из форточки. Человек перед самолётом махнул флажком и отошёл в сторону, а два других выдернули колодки из-под колес. Мы вырулили на старт, но Андрей смотрел не на взлётную полосу, а куда-то вправо, я повернулась туда и увидела зелёную ракету. Двигатель взревел, и мы с ускорением покатились по земле. Несколько толчков и они резко прекратились. Мы в воздухе и летим в Москву! Андрей мало разговаривал, лишь несколько раз просил воды, кофе или чая из термоса. Я предложила бутерброды, но он отказался. "Что, ничего не хочешь?" Он притянул меня к себе и довольно громко, из-за шума двигателя, сказал: "Очень хочу тебя и обратно в Крым!", чмокнул меня в щеку и в нос, и опять уставился на приборную доску. Когда мы летели в Крым, он вёл себя по-другому: управлял самолётом одной рукой, а вторая была постоянно у меня в руках. Возвращение в Москву ему явно не нравилось.
— О чём думаешь?
— Интересно, что придумал товарищ Павел! Пытаюсь смоделировать все варианты.
— Я тебе мешаю?
— Нет, скорее отвлекаешь от недобрых мыслей. Скоро Харьков, надо садиться для дозаправки.
— Что-то не так, Андрей? — спросила я и заглянула ему в глаза.
— Ищу вариант, чтобы оставить тебя дома и не нахожу его. Слишком боюсь за тебя! — он тоже внимательно посмотрел на меня. На лице не было ни тени улыбки. — Рисковать лучше мне одному!
— Я дома не останусь! — твёрдо сказала я, — в воздухе, ты, может быть, и король, но на земле я лучше подготовлена.
Он ткнулся носом мне в плечо: "Я за тебя боюсь!" У меня повлажнели глаза. Андрей вновь ушёл в себя, потом начал заходить на посадку в Харькове.
Пока шла дозаправка самолёта, Андрей покушал, на земле от его хмурого настроения не осталось и следа. Он деловито осмотрел самолёт, сходил в диспетчерскую, подошёл ко мне и спросил: "Летим дальше или ты устала?" "Летим!" Впереди появились тяжёлые облака, на земле кое-где белел снежок. Андрей ушёл вниз под облака, включил дворники, потому, что пошёл мокрый снег с дождём. Самолёт несколько раз потряхивало. Через два часа, погода ещё больше ухудшилась. На крыльях стала появляться наледь. Андрей сменил курс и приказал пристегнуться. Сели в Туле. Видимости не было никакой, Андрей трижды уходил на второй круг. Крылья обледенели, и самолёт плохо слушался рулей. Наконец, земля открылась, на некоторое мгновение, и Андрей посадил самолёт. Погоду на завтра давали нелётную. Позвонили Александру, сообщили, где находимся. Андрей договорился о перегоне самолёта по улучшению погоды в Москву. Домой вернулись на машине. Я пошла готовить ужин, а Андрей ушёл в кабинет. Через полчаса он пришёл с какой-то бумажкой: "Смотри, что творят!" В бумаге было написано: "…звездообразный мотор в капоте NACA является источником вредного сопротивления, вследствие плохого образования носовой части… по этой причине применение капотов NACA для скоростей свыше 500 км/ч является нецелесообразным". Андрей выругался и ушел в кабинет. Когда я пришла звать его ужинать, он разговаривал с кем-то по телефону. Потом я поняла, что это был Поликарпов. Андрей говорил ему, что требуется поставить машину в трубу ЦАГИ и доказать ошибочность этого заявления. Через несколько минут он вошёл в столовую: "Они максимально пытаются форсировать строительство никому не нужного И-180. И с этим уже ничего не сделать!" Поесть нам так и не дали, опять зазвонил телефон. На этот раз "вертушка": "Есть, через пятнадцать минут будем". "Одевайся, поехали!"
Судоплатов нас реально обрадовал! Есть возможность купить 12 радиостанций и тринадцатую командную. На моё имя зарегистрирована фирма, точнее её просто купили, в ней двенадцать самолётов DC-3. Самолёты надо будет укомплектовать станциями и переправить в СССР. Андрей предложил сделать это "самовывозом" через Бразилию.
— А дальности хватит?
— Немного не хватает, но самолёты пойдут пустыми, поэтому в грузовой отсек можно погрузить резиновую емкость, и использовать её как дополнительный танк для топлива. Тогда и океан удастся перелететь. Надо посчитать.
— А если потеряем и самолёт, и станцию? Может быть морем через Бразилию? Или Мексику? Да, техническое состояние самолётов компании оставляет желать много лучшего.
— Тогда не будем рисковать! Хотя, можно заменить двигатели новыми. Их отправить морем из Ленинграда или Одессы.
Созвонились с Пермью, надиктовали серийные номера бортов. Для восьми машин двигатели были.
— А что с официальной закупкой?
— Пока глухо. Кто останется за тебя, Андрей?
— Капраз Берг. Есть ещё одна задумка! Привлечь к этому Чкалова. Групповой перелёт через океан ещё никто не делал!
— Засветим Седого и Риту.
— А если подстроить аварию и Рита перепродаст компанию? Тогда оба не светятся. Я просто боюсь, что новые радиостанции американцы не дадут вывезти морем. У них в Мексике более сильные позиции, чем у нас. Ещё вариант: лизинг! Рита сдаст самолёты в лизинг СССР для рекордного перелёта, в связи с плохим техническим состоянием собственного парка. Дескать, денег на ремонт нет, а русские установят новые двигатели и после перелёта проведут средний ремонт корпусов, а в дальнейшем, она собирается осваивать просторы Африки… Требуются 23 лётчика, 12 техников. Радиостанции крепить на легкосъёмной платформе, в случае аварии выбрасывать на плотике, для подстраховки – какое-нибудь судно на трассе перелёта. Если инженерные расчёты не позволят безопасно пересечь океан, то, компания Риты должна получить длительный тайм-чартер в Африке
Остановились на лизинге, и я стал звонить Чкалову. Дома его не было. На заводе тоже.
"Молодец, что не забываешь основные задачи! Растёшь!" – послышалось у Андрея в голове. "Ой, привет! Тебя давно не было! Я даже соскучился!" "Не хотел мешать вам… Позвони Коккинаки!"
Так и сделал:
— Владимир Константинович! Разбудил? Андрей.
— Нет, ещё не спим! Дела!
— Есть надобность перегнать 12 DC-3 из Бразилии сюда.
— Не долетит!
— Знаю! Но машины пойдут пустые и группой.