Секретный рейд адмирала Брэда
Шрифт:
— Вы говорите все это искренне? — застыл бокал с напитком у рта адмирала.
— А какой смысл отнимать минуты нашего общения разыгрыванием каких-то сцен?
И тут уже барон откровенно и искренне рассмеялся. А когда журналистка заметила, что не понимает смысла подобной реакции, рассмеялся еще сильнее.
— Вам, гауптштурмфюрер, повезло: вашим собеседником оказался тот единственный человек, который еще способен поверить вашему незнанию, Но представляю себе, госпожа швейцарская верноподданная Лилия Крафт, каким открытием это стало бы для сотрудников американской разведки, если бы они догадались, что руководителем всей западноевропейской резидентуры Страна Атлантов и Рейх-Атлантиды является некий крупный швейцарский банкир Алекс Крафт.
— Что-что?! Что вы сказали?! —
— Вот об этом господине, — выложил на стол перед ней фотоснимок адмирал. — Известном мне под фамилией Крафт. Алекс Крафт. Он же выпускник диверсионной школы Вилли Фогнер, он же выпускник Фридентальских курсов Питер Омерс.
Несомненно, это был ее муж. Еще в форме военного моряка, со знаками различия корветтен-капитана. Крепкого телосложения, скуластый молодой мужчина, со слегка приплюснутым носом неукротимого боксера и взглядом бойца из клуба «Бои без правил», он, конечно, с трудом вписывался в представление о тихом и скромном банковском служащем.
— Насколько мне известно, Алекс был всего лишь обычным военный моряком. Причем откровенным неудачником, повздорившим с командующим эскадрой, в связи с чем его разжаловали до Капитан-лейтенанта и списали на берег. Войну он завершал по существу рядовым бухгалтером в бухгалтерии третьеразрядного, рыбного порта, который… — начала было Фройнштаг свою разоблачительную речь, однако фон Готт безжалостно прервал ее.
— Мне придется облегчить ваши душевные стенания, Фройнштаг, напомнив, что руководитель абвера адмирал Канарис тоже в свое время служил не в пехоте. Сначала, еще до войны, Алекс Крафт успешно окончил школу военно-морских диверсантов, — словно шулер — карту из рукава, выложил фон Готт перед Лилией фотографию курсанта секретной школы Крафта в водолазном костюме и с магнитным ящиком-взрывчаткой в руках.
— А ведь вполне серьезно уверял меня, что и плавать толком не умеет.
— Затем господин Крафт стал выпускником первого набора Фридентальских курсов и наконец оказался в Италии, в числе добровольцев школы морских камикадзе, где на него вновь обратил внимание Скорцени. Говорю «вновь», поскольку с юным венским школьником Алексом Крафтом этнический австриец Скорцени познакомился еще в то время, когда в 1934 году вступал в австрийский 89-й штандарт СС. Крафта тогда не приняли, он был слишком юн. Тем не менее вместе с другими своими ровесниками он помогал эсэсовцам этого штандарта прятать оружие, которое эсэсовцы тайно переправляли из Мюнхена, и расклеивать листовки, призывающие к свержению федерального канцлера Энгельберта Дольфуса. К сведению, во время эсэсовского путча канцлер был застрелен в своем рабочем кабинете [55] .
55
Исторический факт. Речь идет о путче 1934 года, организованном 89-м штандартом (полком) СС, и во главе которого стоял фюрер австрийских нацистов Артур Зейс-Инкварт. Среди ближайших его соратников выделялся тогда Эрнст Кальтенбруннер, в будущем — обергрулненфюрер СС, руководитель Главного управления имперской безопасности и непосредственный шеф Скорцени. Именно там, во время путча, Калътенбруннер познакомился со Скорцени и помог ему стать сотрудником нацистской газеты «Национал-социалистише нахрихтен».
— Его убил Скорцени? — машинально как-то вырвалось у Фройнштаг.
— Нет, Скорцени всего лишь участвовал в захвате резиденции канцлера на площади Ам Бальхаузплац, а затем стоял во внешнем оцеплении, охраняя тех, кто отправлял канцлера к праотцам.
— На Скорцени это не похоже, обычно он всегда оказывался в центре событий.
— В таком случае спишем на его дебют.
— А что касается Алекса, то о своей попытке участия в Венском путче он как-то упоминал, — напрягла память Фройнштаг. — Как и о «венском» знакомстве со Скорцени.
— Путч тридцать четвертого в Вене не удался, захватить власть в Австрии и присоединить ее к Германии у Зейс-Инкварта и Кальтенбруннера тогда не получилось. Зато какая мощная «австрийская команда» сформировалась в те дни в Вене и ее окрестностях, чтобы затем объявиться в Берлине, где уже правил австриец Гитлер!
— Вот оно что… — задумчиво произнесла Фройнштаг — Интригующий сюжет.
Она понимала, что фон Готт прибыл с фотографиями ее мужа не для того, что мило побеседовать с ней, понимала, что ее откровенно вербуют, причем делают это с элементами самого примитивного шантажа, по классической агентурной схеме. Тем не менее Лилия была признательна адмиралу фон Готту за то, что он вводит ее в эту разведывательную историю. Она сама не раз пыталась разобраться в том, каким странным образом судьба свела ее с Алексам Крафтом, и почему Скорцени так настойчиво подсовывал ее будущему банкиру, словно сбывал залежалый товар.
«Вот именно: очень «залежалый товар», — мрачно повторила сейчас Фройнштаг, мысленно обращаясь к былым дням и событиям. Возможно, даже не догадываясь, насколько оскорбительным это ей представлялось. — А ведь, по наивности своей, ты считала, что обер-диверсант всего лишь увлекся очередной своей супер-агенткой, на сей раз — двойником Евы Браун, некоей Альбиной Крайдер. Этой невесть откуда появившейся Лжеевой.
Впрочем, увлечение в любом случае было, Фройнштаг в этом убедилась. В порыве праведного любовного гнева она даже помышляла об убийстве этой стервы, с попыткой имитации покушения на настоящую Еву, но, к счастью, вовремя удержалась от этого диверсионного блуда. Слишком уж «яркие» впечатления вызвала у нее расправа над участниками заговора против фюрера в июле сорок четвертого, подавлением которого занимался сам Скорцени.
Нетрудно было предположить, что расправа над участниками покушения на Еву — пусть бы даже при этом погибла ее двойник — оказалось бы не менее жестокой.
— Но, обратив внимание на новоявленного морского камикадзе, обер-диверсант рейха не стал превращать его в «человека-торпеду», а тайно посвятил в офицеры СС и отправил на курсы… военно-тыловых бухгалтеров. Крафт долго противился этому Еще бы! — с пониманием отнеслась Фройнштаг к бунту своего мужа, — после такой диверсионной подготовки идти в бухгалтера! Да к тому же по рекомендации самого Скорцени, Любой уважающий себя диверсант воспринял бы это как недоверие, а то и откровенное издевательство.
— Нюанс заключается еще и в том, что выбор на Алекса пал неслучайно. Сложилось так, что бухгалтерами были его отец, мать, дед старший брат и, кажется, еще кто-то там в роду. Словом, целая бухгалтерская династия, с изображением канцелярских счетов на родовом гербе. Зная об этом, Алекс дал себе слово, доказать, что он не является «бухгалтерской крысой», как дразнили его в школе, а потому решительно занялся боксом, стрельбой, путчами и диверсиями. Отец все же настоял на том, чтобы он поступил в высшую коммерческую школу, но, проучившись всего лишь год, Алекс бежал из нее, чтобы стать курсантом мореходной школы. Впрочем, это вам известно.
— В очень бледных подробностях, господин адмирал. Алекс пресекал любые мои попытки углубиться в его биографию. Да я и не пыталась заниматься какими-то фронтовыми раскопками.
— Что же касается Скорцени, то он всего лишь напомнил потомственному бухгалтеру Крафту, что от судьбы не только не уйдешь, от нее и не следует уходить. Обер-диверсант вернул его во флот, добился повышения в чине, затем организовал конфликт с командующим эскадрой, а также разжалование и списание в портовые бухгалтера. Хотя уже в 1940-м году Алекс Крафт под агентурным именем Вилли Фогнер, проходил по картотеке «Абвер-заграница» сети «Абвер-II» [56] . Кстати, его готовили к роли руководителя нацистской партии Швейцарии. Вы ведь знаете, что одно время фюрер и Гиммлер вынашивали планы оккупации Швейцарии?
56
«Абвер-II» являлся диверсионным сектором абвера — военной разведки Германии, возглавляемой адмиралом Канарисом.