Секретный террор
Шрифт:
— Что ты, тоже телеграммы получил? — спросил он.
— Да, из Афганистана сообщают, что дела Амануллы плохи, — ответил я.
— Теперь уже Афганистан отойдет на задний план. В Китае такие дела разгораются, что и не говори. Наш Фортунатов и Мельников из Наркоминдела вчера всю ночь просидели у Старика (Трилиссера), — сказал Герт.
— А что слышно в Китае нового? Еще не думаем занять Харбин? — спросил я.
— Зачем его занимать? И без того наши ребята держат в терроре всю железнодорожную линию до Харбина. Вчера опять наши агенты спустили под откос два китайских военных эшелона, отправленных к нашей границе,
— Я думаю, тебе подойдет фамилия Якуб-заде, она наполовину персидская, наполовину еврейская, — ответил я после некоторого раздумья. — А как ты думаешь пробраться в Китай? — спросил я.
— Наши долго думали и решили, что я должен поехать в Америку, а оттуда через Японию в Китай. А каково твое мнение на этот счет? — в свою очередь спросил меня Герт.
— Что же, путь верный, только очень далекий, — ответил я.
Зазвонил телефон. Секретарь Трилиссера сообщил, что меня требует к себе Трилиссер.
— Так мы еще поговорим на эту тему подробнее, — сказал я Герту, собирая бумаги для доклада Трилиссеру.
— Не забудь поговорить со Стариком о нашем вопросе! — крикнул мне вдогонку Кеворкян, когда я выходил из комнаты.
— Здравствуйте, товарищ Агабеков, садитесь, — ответил на мое приветствие Трилиссер, закуривая свежую папиросу, — ну, что у вас хорошего? Как там наши работают в Персии?
— Триандофилов и Эйнгорн заняты пока организационной работой, и ничего нового от них не поступало, а вот в Афганистане положение серьезное. Сегодня поступили телеграммы, из коих можно судить, что Аманулла не справится с повстанцами, и, по всей вероятности, ему придется бежать в Индию, ибо дороги к нам и в Персию перекрыты сторонниками Бачаи-Сакао, — докладывал я.
— Так что же вы предполагаете делать? — спросил Трилиссер.
— По всем поступающим материалам видно, что Бачаи-Сакао настроен революционно против старой афганской аристократии, поэтому я думаю, что если бы мы смогли послать вовремя к нему наших советников, то можно было бы, прибрав его к рукам, толкать его на дальнейшие шаги в сторону Индии. Для этого было бы лучшим ходом признать его как правителя Афганистана раньше других государств. Этим путем мы бы стали его первыми друзьями и одновременно имели бы возможность беспрепятственно работать. Вместе с тем можно было бы послать нашего резидента к Аманулле, который в случае эвакуации его в Индию поедет вместе с ним и осядет в Индии или где будет проживать Аманулла. Из остальных претендентов наиболее важным является Надир-хан, который уже выехал из Франции в Афганистан. В отношении его я пока ограничился заданием в Париж — выяснить, какие связи он имел, проживая там, — ответил я.
— Идея с Амануллой мне нравится. Что касается Бачаи-Сакао, то я тоже думаю, что к нам он ближе, чем Аманулла, но нужно бы по этому вопросу выяснить точку зрения Наркоминдела. Поговорите с Цукерманом, а потом еще раз доложите мне, и мы решим, что делать, — сказал Трилиссер.
— Затем у меня вопрос о кавказской эмиграции, — продолжал я. — Положение таково, что при наличии центров кавказских антибольшевистских партий
— А кого можно бы туда послать? — спросил Трилиссер.
— Я бы предложил Маркарьяна. Он несколько лет сидел на разработке материалов антисоветских партий и хорошо знаком с вопросом.
— Гм, вот что! Напишите-ка лучше в Тифлис, пусть они дадут работника для Парижа, так как они больше заинтересованы в этих партиях. Если же у них не окажется подходящей кандидатуры, то тогда мы пошлем своего. Этим путем мы избежим всяких дрязг и склок с Кавказом, — сказал он.
В эту минуту раздался легкий стук в дверь, и из-за портьеры высунулась голова начальника дальневосточного сектора Фортунатова.
— Извините, Михаил Абрамович, я только на минутку. У меня срочное дело, а курьер уходит сегодня в Хабаровск.
— Ну, ладно, заходите, — разрешил Трилиссер, делая на лице гримасу. Он очень не любил принимать сразу двоих по разным делам.
Фортунатов — уже довольно пожилой мужчина с брюшком, особенно выделявшимся при его маленьком росте. Маленькая русая борода украшала его вечно красное от злоупотребления алкоголем лицо. Старый член социал-демократической партии, Фортунатов эмигрировал от преследований царского правительства в Китай, где и прожил до начала революции в России. Там он и его сын, ныне также работающий в ОГПУ, изучили английский и китайский языки и, считаясь знатоками китайских дел, теперь руководили дальневосточным сектором.
— Михаил Абрамович, харбинская резидентура сообщает, что у них вышел весь запас взрывчатых веществ. Нужно послать туда денег на приобретение новых запасов. Кроме того, резидент просит денег на приобретение радиостанции. В общей сложности требуется пять тысяч долларов. Разрешите послать деньги с уходящим сегодня курьером, — доложил Фортунатов.
— Странно, а зачем ему там покупать все это? Разве у нас не найдется динамита и радиостанции? — удивленно спросил Трилиссер.
— Есть, конечно, но с переброской получится возня, — возразил Фортунатов.
— А сколько места займет весь этот багаж? — задал вопрос Трилиссер.
— Приблизительно чемодана четыре, — ответил тот.
— Так ведь это же пустяки — перебросить четыре чемодана. Зато мы сэкономим пять тысяч долларов валюты. Не правда ли? Пожалуйста, сделайте распоряжение приготовить нужные вам чемоданы, — закончил Трилиссер и повернулся ко мне.
Фортунатов с недовольным видом вышел.
— Ну, давайте дальше, — обратился ко мне Трилиссер.
— В сегодняшней почте из Константинополя Минский прислал заявление Рида, в котором последний просит разрешения поехать на пару месяцев в Америку. Дело в том, что он проживает по американскому паспорту, по которому он якобы четыре года как выехал из Америки. А по американским законам каждый гражданин Америки должен минимум раз в пять лет быть у себя на родине, иначе он теряет гражданство. Поэтому Рид и хочет поехать туда. Кроме того, он установил приличные деловые связи в Константинополе и надеется получить в Америке представительства фирм и тем еще более укрепить свое положение купца, — сказал я.