Секреты для посвященных
Шрифт:
Несколько дней назад, после встречи с одним из высокопоставленных военных деятелей, Гор зашел перекусить в кафетерий Пентагона. Поскольку это закрытое заведение было предназначено для строго определенного круга лиц, в атмосфере забегаловки наряду с сильным ароматом свежемолотого натурального бразильского кофе веял и другой волнующий аромат — аромат военных тайн, которыми присутствующие делились между собой, отдыхая от оков наложенного на них обета молчания. Здесь все «свои», так что можно немного расслабиться, дать волю языку. Секреты для посвященных. Что может быть привлекательнее?
У
За соседним столиком офицер со смехом воспроизвел остроумную реплику знакомого бизнесмена: «Я полностью убежден, что у военных никогда ничего не срабатывает, кроме бомбы». Это вызвало оживленный обмен мнениями.
— Бомбы? Этого вполне достаточно, чтобы в один прекрасный день решить судьбу мира. Недаром президент за последние десять лет удвоил ядерный арсенал Америки.
— Какое там «недаром»! Это обошлось в кругленькую сумму — в полтора триллиона долларов.
— Похоже, что президент следовал рекомендации командующего ВВС.
— А что он сказал?
— Нам нужно все и как можно скорее.
— Мне больше по вкусу афоризм заместителя министра обороны. Говоря об использовании в военных целях электронных чудес, он заявил: «Соединенные Штаты могут и должны делать все гораздо быстрее, а остальные пусть катятся к черту».
Эта реплика снова вызвала взрыв смеха.
Дэвид Гор за последние полгода, вдоволь наслушавшийся напыщенных и самодовольных сентенций «медных лбов», как в стране называли лишенных воображения солдафонов, не выдержал и вмешался в разговор:
— Странное дело… Создается впечатление, что, запуская в производство тот или иной вид вооружений, мы вовсе не принимаем в расчет реакцию Советов…
— Вы думаете? — вежливо, но с оттенком снисходительности ответил ему один из офицеров.
В этом кафетерии мнение штатских не котировалось особенно высоко.
— Я уверен, — с вызовом ответил Гор, — что мы имеем дело с противником, технические возможности которого в первом приближении очень близки к нашим. Что бы ни пытались сделать в военном плане Соединенные Штаты, Советы могут попытаться сделать то же самое или помешать тому, что собираемся сделать мы.
Заявление Гора вызвало недовольное ворчание, грозившее перерасти в ссору. К счастью, Дэвида поддержал знакомый офицер.
— Клянусь богом, Дэвид прав, — сказал он. — Я на днях читал статью одного умника из Гарвардского университета. Знаете, что он сказал? Соединенные Штаты и Советский Союз должны помнить, что, когда дело дойдет до ядерной пробы сил, они окажутся в одной лодке. И никоим образом нельзя сделать наш конец лодки более безопасным, прилагая усилия к тому, чтобы перевернуть ее противоположный конец.
Дэвид Гор не стал дожидаться конца этого разговора, приветственно помахал рукой знакомому, так кстати пришедшему ему на помощь, встал, расплатился и вышел. Сновавшие взад-вперед по лестнице люди в военной форме сегодня вызывали у него неприязнь. Может, это было результатом только что состоявшегося в кафетерии разговора? А может, вывод, к которому он, сам того не ожидая, пришел в результате предпринятого им в последнее время журналистского расследования: отказ от одного из самых современных видов оружия является лучшим способом укрепления безопасности страны. Самый главный враг Америки — милитаризм.
Еще раз его убедили в этом мелькнувшие на телеэкране кадры, которые рассказывали о трагедии, постигшей американца, осмелившегося стать на пути военной машины.
И вот Дэвид Гор в доме Томаса Джилсона. Немолодой человек с проседью в волосах и бороде. Бледное, обескровленное лицо. На коленях черно-зеленый плед.
— Поезд смерти должен был уничтожить меня и напугать остальных. — Томас Джилсон говорит на удивление спокойно, словно историк, анализирующий события, которые произошли давным-давно… Только сильная бледность, вызванная потерей крови, инвалидная коляска, пара костылей, прислоненных к столу, плед на изувеченных ногах напоминали о происшедшей совсем недавно трагедии. — Несчастный случай? — повторил он слова Дэвида Гора. — О нет… Старший охранник базы намеренно дал машинисту зеленый свет, хотя был предупрежден, что на путях демонстранты. Просто они решили во чтобы то ни стало выполнить приказ.
— Но это бесчеловечно! — воскликнул до глубины души взволнованный Дэвид Гор и сам подивился своей наивности. Разве мало странных, бесчеловечных вещей творится ежедневно и ежечасно в этот безумном мире?! — Я надеюсь, виновные понесут наказание и вы получите компенсацию.
Между черными с проседью усами и бородой Джилсона промелькнуло подобие улыбки.
— Поначалу прокурор признал вину военных и даже потребовал отставки командира базы капитана Кегла. Однако командование ВМС, которым принадлежит база, отменило его решение.
— Но я слышал, что в палате представителей конгресса это дело заслушал подкомитет по делам вооруженных сил, — заметил Гор.
— Ну и что с того? Вы думаете, они поднимут руку на военных? Никогда. Они затеяли слушание лишь для того, чтобы обелить виновников. Окружной прокурор в конце концов решил не возбуждать обвинение против машиниста и бригады поезда. Он заявил, что скорость состава была велика и машинист не смог погасить ее. Это неправда. Видеолента, снятая моими товарищами по организации «Мирная акция ветеранов», свидетельствует, что поезд шел медленно. Однако я не держу зла на машиниста. Истинные виновники — командование базы.
Во время разговора в комнату вошла худенькая девушка. Она подошла к Джилсону, поправила сползающий с колен плед.
— Вы слишком снисходительны к машинистам, папа. Почему вы не скажете господину Гору, что они осмелились представить вам судебный иск?
— Судебный иск вам? — Дэвид не верил своим ушам.
— Да, — усмехнулся Джилсон. — Они потребовали от меня через суд денежной компенсации за «психологическую травму», которую я, видите ли, им нанес, лишившись своих ног. Мой адвокат по этому поводу сказал: «Ситуация, в которой виновный подает в суд на свою жертву, абсурдна». Но разве мало абсурдов мы с вами, немолодые уже люди, видели на своем веку?