Секреты и Соблазнение

Мов Бьянка

Я едва мог больше это выносить, не в силах сдерживать свое освобождение.

— Могу я быть грубым? — прохрипел я.

— Я настаиваю. — Это все, что ей нужно было сказать. Я вцепился в ее волосы так сильно, что ей стало больно, трахая ее рот до тех пор, пока в нем больше не осталось места.

Она приняла все это, постанывая, когда я заполнял ее. Ее хватка на моем члене усилилась, и с тихим стоном я кончил глубоко в ее горло.

Эйвери проглотила все до капли, как послушное маленькое чудовище, которым

она и была. По крайней мере, иногда. В 99 процентах случаев она не мирилась с моим дерьмом, что только заставляло меня любить ее еще больше.

Она поднялась с дрожащими коленями, и я взял ее подбородок между пальцами и поцеловал ее, ласкал ее язык своим и попробовал свое семя.

Я не возражал, совсем наоборот.

— Уже слишком поздно. Мы должны идти. — Она опустила плечи, но не возражала. — Ты иди вперед, я догоню.

Эйвери поцеловала меня в щеку. Просто этот маленький жест заставил меня вздрогнуть, заставил мое сердце растаять. Я надеялся, что она никогда не вспомнит меня, нас.

— Дай мне еще один.

23

Александр

Слуга семьи Арден открыл мне дверь и пригласил войти. Я пообещал Пенелопе навестить ее отца, чтобы успокоить его по поводу убийства. Это была не моя работа, но наши семьи были тесно связаны и знали друг друга на протяжении веков.

Независимо от того, что произошло между мной и Пенелопой в прошлом, мне все еще было жаль ее. Расти в такой семье, как у нее, было гребаным кошмаром, и если я мог хотя бы немного улучшить ее положение, то я был счастлив этим.

— Вот ты где — услышал я ее голос с большой двойной лестницы из вишневого дерева, которая вела на один из многих этажей особняка. Она подбежала ко мне со своей сверхъестественной скоростью и заключила меня в крепкие объятия.

Нерешительно я похлопал ее по спине, прежде чем отстраниться.

— Твой отец? — спросил я, оглядывая большой зал.

Люстра, украшенная сотнями кристаллов, низко свисала с потолка. Черный мрамор под моими ботинками был достаточно отполирован, чтобы я мог посмотреть на себя в отражении, а стены, как всегда, кричали о декадансе.

Они жили как члены королевской семьи, демонстрируя свой шик на всеобщее обозрение. Не то чтобы мои родители этого не делали. В наших кругах было принято выставлять напоказ свое богатство и власть.

— Он должен быть здесь с минуты на минуту — ответила Пенелопа, провожая меня в личную столовую семьи.

Стол был накрыт, кровь уже налита в самоохлаждающиеся бокалы. Я сел рядом с ней и не предпринял никаких попыток завязать разговор.

Через несколько мгновений появился ее отец.

Для других он выглядел не старше сорока, статус власти, признак того, что магия в нем была сильной и сохраняла его молодым.

Он протянул мне руку, и я крепко пожал ее.

— Это мило с твоей стороны навещать меня время

от времени. — Хотя он казался открытым, в этой фразе был язвительный оттенок.

Николас Арден все еще не простил меня за то, что я разорвал помолвку с его старшей дочерью. Этот союз еще больше сблизил бы наши семьи, но я не мог посвятить себя на всю жизнь — дольше, чем некоторые могут себе представить — женщине, которая меня никоим образом не очаровывала.

Ну, я был очарован ее выносливостью и тем, что она никогда не срывалась, но, по сути, это было все. Я также был уверен, что Пенелопа не любила меня. Она устроила это шоу, чтобы угодить своему отцу, не более того.

— Много работы, ты знаешь. — Он кивнул и сделал несколько глотков крови. По крайней мере, это был не алкоголь. Мой вид мог стать очень раздражающим, если речь шла о слишком большом количестве выпивки.

— Да, я слышал, у тебя полно работы. Особенно с этого учебного года. — Мой взгляд метнулся в сторону, и я посмотрел на мужчину с квадратными чертами лица.

— Преступникам нужна твердая рука, и я даю им ее.

Никакой лжи.

— По-видимому, это недостаточно сильно, когда у вас есть бешеный низший класс, бегающий вокруг и убивающий других. Излишне говорить, что на нас и так слишком много глаз, особенно на Флавиана.

Его сыну скоро должно было исполниться пятнадцать, и он должен был принимать более активное участие в семейных делах. В их устаревшей иерархии он все еще был выше своей старшей дочери. То есть, если бы Флавиан не был мудаком-садистом.

Страх Пенелопы был оправдан. Если бы Николас узнал, что его сын непредсказуем и представляет опасность для репутации семьи, он, несомненно, избавился бы от него и произвел на свет нового наследника престола. Поскольку в наших жилах текла чистая, благородная кровь, это было бы наименьшей из наших проблем.

Только нечистые потомки не могли произвести потомство. Особенно не с людьми. Так что у него не было причин удерживать Флавиана, и он тоже не заботился о мальчике.

— У нас все под контролем — заверил я его. — Улики доказывают, что это действительно был какой-то смертный. Мы найдем виновного. — Он некоторое время смотрел на меня, взвешивая, верить мне или нет. После короткого кивка стало ясно, что он выбрал первый вариант. Идиот.

Мы поели в тишине и допили наши напитки.

— Пойдем со мной за сигарой, парень. — Это была просьба, в которой я не мог отказать, поэтому я не отставал от него и вошел в курительную комнату. Несмотря на свой несносный характер, он уважал меня, вернее, мою семью.

У нас было больше влияния, глаз и ушей по всему миру.

— Я на самом деле надеялся, что ты все-таки пересмотрел помолвку. — Он закурил сигару, посмотрел на меня краем глаза.

Я достал пачку сигарет и сделал то же самое.