Сексуальная жизнь сиамских близнецов
Шрифт:
– Солнышко, не надо так с папой. Как бы то ни было, лесбиянки тоже заводят детей, это сейчас очень модно. – (Он продолжает спорить. Отец знает, что я би. Ему это не нравится, но он хотя бы это признает. Мать начинает чуть ли ни тошнить всякий раз, когда я об этом говорю. Будь ее воля, отправила бы меня на шоковую терапию.) – Кто станет отказывать женщине в праве на материнство по причине ее сексуальной ориентации?
Я хочу резко ответить, что могла бы найти сотню мужиков, чтобы от них забеременеть, но подозрительным образом единственный, кто в связи с этим приходит мне в голову, – это Майлз.
– По
– Только не надо мне рассказывать про «тугие вагинальные стенки», пожалуйста. Я твой отец, млядский род! Я не могу говорить отвлеченно, когда речь идет о тебе!
– Прости, пап.
– Подумай, огурчик. Тик-так. Тик-так. Вот так все устроено. Таков наш удел, – прохрипел он, потом с трудом как-то запел, – злоебучий, сука, тримандаблядский удел человека…
Повисла пауза, но он же ее прервал:
– Ладно, мне надо валить. Но я буду в Майами через месяц, у нас начинается южный этап турне. Давай увидимся, съедим что-нибудь, я – бифштекс, ты – большую, красивую порцию твоей кроличьей еды. А пока я тебе пришлю информацию с того сайта про оплодотворение. Подумай.
– Господи… папа… ты же сам говоришь, что мой отец!
– Это родительский долг, солнышко, и ты это скоро поймешь, когда перестанешь сопротивляться. Ладно, надо идти, ангел мой. Целую!
– Целую, – отвечаю я, и в голове, мне кажется, звучит эхо. Линия отключилась. В полном неадеквате человек.
За сегодня я набрала не так много калорий, поэтому готовлю себе тофу с кускусом (примерно 450 ккал), потом делаю упражнение с гантелями. Поработав и нормально пропотев, я принимаю душ и усаживаюсь перед телевизором. Стараюсь не нервничать, жаль, сука, нет кабельных каналов, хотя бы спортивных. Новостные каналы меня бесят, хотя ни про меня, ни про близнецов там ничего уже нет. Только про пропавшую девочку Карлу Риас. На фотографии она выглядит очень маленькой, хрупкой и кроткой. Надеюсь, с ней все в порядке. Столько уродов в мире развелось.
Еду в Северный Майами-Бич. Телеканал размещается в трехэтажном бетонном здании. Прохожу через автоматические двери и мгновенно покрываюсь испариной под струей холодного кондея: организм саморегулируется. Охранник провожает меня на стерильный ресепшен, чувствую себя неуютно. Валери уже ждет, на ее лбу тоже обнадеживающе поблескивают капельки пота. Мы берем по чашке черного кофе и обмениваемся любезностями. Вскоре появляется продюсерша – блондинка под сорок с неизменной ботоксно-андроидной полуулыбкой, тонко выщипанными бровями и пропуском, пришпиленным к светло-коричневой куртке, которая сочетается с брюками такого же цвета. У густо наштукатуренного лица, как спутники над пустынной планетой, болтаются серьги-кольца, на силиконовых буферах колышется колье. Она представляется: Валина Хинкл. Мы идем вслед за ней за ресепшн, и я замечаю, как она украдкой бросает испуганный взгляд на молодую администраторшу – свеженькое мясцо, которое скоро заменит ее в корпоративном сэндвиче. По дороге в переговорную мы слушаем всякие глупости, которые Валина несет не прерываясь.
Садимся и еще какое-то время говорим о погоде. Когда это уже становится невыносимо, Тельма наконец завершает свои великие дела и снисходит до нас. Я знаю из книжек Либа по тайм-менеджменту, что если кто-то опаздывает на встречу, значит он 1) некомпетентный мудак (62 %), 2) пытается занять сильную позицию (31 %) и крайне редко 3) тушит где-то пожар (7 %), и Тельма трогательно прикрылась как раз последним пунктом. Если верить визитке, она еще и бакалавр каких-то там наук.
После короткой светской беседы про накрывшую меня лавину журналистов, телевизионщиков и фотографов (отстали наконец, теперь уже точно) Валина оживляется, включает презентационное видео и начинает объяснять мне концепцию телепрограммы (а я, кстати, так и не открывала то приложение к письму). Они, кажется, уже передумали делать просто шоу про смену имиджа.
– Нам представляется, что ваша репутация и Майами как локейшен дают возможность действовать смелее, – с восторгом в голосе говорит Валина. – На данный момент рабочее название – «В форме или за бортом». Действие будет происходить на шикарном круизном лайнере, который плывет из Майами по Карибскому морю в течение всего сериала. На корабле будет два спортзала, а сам он будет играть роль плавучей пыточной камеры. Заходя в порты на островах – Нассау, Кингстон, Порт-оф-Спейн и т. д., – мы будем избавляться от проигравших, и так до самого Майами. По сути, это «Потерявший больше всех», только на море, – объясняет Валина, – предпочтительно, с элементами из «Лодки любви». Каждый выпуск будет заканчиваться церемонией выбывания: участники должны будут пройти по доске со встроенными весами. Самый толстый из них будет сбрасываться в море – в специально огороженное место.
Я громко заржала – не удержалась. По застывшим лицам не могу понять, то ли это ботокс, то ли они действительно считают мой смех неуместным. Решаю зайти чуть дальше:
– Было бы круто запустить в огороженную зону акул, чтобы они поодкусывали неудачникам их толстые жопы.
Молчание: маски, кажется, застыли еще сильнее.
– Мы действительно хотели ввести элемент наказания, – кивает Валина, – и в течение всей программы у нас будет несколько страшных морских и пиратских тем.
Тельма подает голос:
– Больше всего нам нравится эпизод «Животный инстинкт».
Она скривила свои коллагеновые губы в сторону Валины, и та продолжила:
– Да, на этом этапе мы открываем несколько наших тайников, встроенных в стенку. Из них торчат полуголые задницы всех участников, предназначенных на вылет. Приглашенные эксперты должны угадать по размеру задницы ее владельца и вес, сброшенный каждым из участников за неделю.
– Типа канай отсюда! – торжественно объявляю я.
– Что, вам не нравится? – Валина резко крутит головой – то на Тельму, то на меня.
– Да нет, нравится! Офигенно! Обличать, показывать их страшные жопы – это как раз то, что нужно. – Я оглядываю стол и понижаю голос. – Надеюсь, вы понимаете, что насчет акул я пошутила, – говорю и жду, как они отреагируют.
– Конечно… – говорит Валери.
– Мы так и подумали, – соглашается Тельма.
– Но только потому, что было бы слишком жестоко кормить бедных рыбок телами, раскормленными нездоровой едой!
Они переглядываются, Валери улыбается, Тельма смеется, издавая какой-то низкий механический звук.