Сексуальная жизнь в Древней Греции
Шрифт:
' Эта надпись приводится также в гекзаметрической форме (Ath.. viu, 335e)
Оратор Лисий (фрагм. 4 ар. Ath., xii, 534) рассказывал об Алкивиаде следующее: "Однажды вместе с другом Аксиохом он направлялся к Геллеспонту. В Абидосе они сошлись с публичной девкой по имени Медонтис и жили с нею по очереди. Впоследствии она родила дочь, о которой они говорили, что не знают, кто из них приходится ей отцом. Когда девочка подросла, они стали жить и с ней. Находясь с Алкиви-адом, она называла отцом Аксиоха, а ложась в постель с Аксиохом, - Ачкивиада".
Любовные похождения Алкивиада сделали его мишенью острых нападок со стороны комедиографов. Афиней приводит некоторые образчики этих насмешек. Юноша, красотой которого восхищались все, недаром носил на своем гербе изображение Эрота, мечущего
В Спарте он совершил прелюбодеяние с Тимеей, женой царя Агиса; по Афинею (Ath., xii, 535b) в свое оправдание он ссылался на то, что вступил с ней в связь не из похоти, но из политических соображений. Согласно тому же автору, в военные походы он брал с собой двух самых знаменитых куртизанок своего времени.
Историк Клеарх (Ath., xii, 541с; FHG, ii. 307) в своих "Биографиях" писал о Дионисии Младшем, тиране Сицилии: "Прибыв в отеческий город Л окр иду, он наполнил свой дом (самый большой в городе) диким тимьяном и розами, а затем стал посылать за локридскими девушками; раздевшись донага, он катался с ними по постели, занимаясь всеми мыслимыми непристойностями. Некоторое время спустя разгневанные мужья и отцы схватили жену и детей Дионисия и заставили их на глазах у всех совершать постыднейшие вещи; мстители предавались с ними умопомрачительному разврату. Утолив свои желания, они загнали иглы им под ногти и предали их смерти". Страбон (v, 259; ср. Ael., Var. hist., ix, 18) с незначительными изменениями рассказывает ту же историю, добавляя, что Дионисий "выпускал на пирах голубей с подрезанными крыльями" и заставлял гоняться за ними обнаженных девушек; некоторых он принуждал носить разные сандалии - одну высокую, другую низкую. Дурис (Ath., xii, 542с; FHG, ii, 475) рассказывает о распутстве Деметрия Фалерского, много лет правившего Афинами; историк упоминает роскошные пирушки, устраивавшиеся Деметрием, "его тайные оргии с женщинами и ночные похождения с юношами; человек, который давал законы другим и выступал стражем их жизни, сам притязал на вседозволенность. Он также очень гордился своей внешностью, красил волосы в белый цвет и подкрашивал лицо. Он хотел быть красавцем и нравиться всем встречным".
Жизнь, посвященная наслаждению, как истинной цели стремлений, единственному состоянию, свидетельствующему о счастье, стала даже
6 Согласно Светонию ("Цезарь", 52), то же говорил о Цезаре Курион; сртакже Cicero, Verres II, 78, 192
лозунгом целой философской школы. Эта школа была основана Аристиппом, который, по свидетельству Афинея, разнообразил свою жизнь, "нося роскошные одежды и занимаясь любовью". Из своих любовниц он особенно был привязан к Лайде - знаменитой куртизанке того времени.
Особенно большое значение для греческих представлений о чувственных удовольствиях имеют мысли, которые вложил в уста Полиарха крупный ученый и музыковед Аристоксен в своей "Жизни Архита" (Ath., xii, 545a; FHG, ii, 276). Полиарх славился своим роскошным образом жизни и был одним из послов, направленных Дионисием Младшим в Тарент. В беседе с Архитом и его учениками речь зашла о чувственном удовольствии в самом широком смысле слова. Полиарх произнес пространную речь, в которой попытался доказать, что все здание добродетели, воздвигнутое этическими философами, в корне противоречит человеческой натуре; сама Природа требует от нас избрать наслаждение девизом нашей жизни. Цель всякого здравомыслящего человека - с величайшим восторгом срывать удовольствия; подавляя стремление к ним, мы не становимся ни мудрее, ни счастливее; действуя таким образом, мы обнаруживаем непонимание характера и потребностей человеческой натуры. Поэтому со стороны персов было весьма разумным вознаграждать тех, кто изобрел новый вид наслаждений. И действительно, персам удалось отнять у мидян их могущество только потому, что по мере роста своей власти и богатства они расширяли также границы своих чувственных наслаждений.
Хотя воззрения Полиарха являются в известном смысле преувеличением, следует все же допустить, что в них содержится зерно истины, о чем свидетельствуют приведенные выше вступительные замечания. В любом случае, читатель достаточно узнал о греческом евангелии Гедоне, чтобы в последующих главах взглянуть на важнейшие проявления греческой культуры с этой точки зрения. Ему предстоит познакомиться с народом, который, в отличие от всех остальных, сделал фундаментом своего существования чувственность, сумев сочетать ее с высочайшей этикой. Тем самым он создал такую культуру жизни, которой человечество не перестанет восхищаться до конца времен.
ГЛАВА I
СВАДЬБА И ЖИЗНЬ ЖЕНЩИНЫ
1. ГРЕЧЕСКАЯ ЖЕНЩИНА
ЕДВА ЛИ ЕЩЕ в наши дни существует необходимость указывать на полную безосновательность суждения о приниженном положении замужней гречанки. Это ошибочное мнение просто не могло не возникнуть, ибо оно основывалось на неверной предпосылке - искаженном представлении о роли женщины. За свою короткую историю греки проявили себя чрезвычайно бесчестными политиками, однако они всегда оставались непревзойденными художниками жизни. Именно поэтому они и заключили женщину в те границы, которые были установлены для нее самой природой. Современная идея о существовании двух типов женщин женщины-матери и женщины-куртизанки - была признана греками еще на заре их цивилизации; исходя из нее они и строили свою жизнь. О втором типе женщин речь пойдет позже, но невозможно представить себе почестей высших, чем те, что воздавались женщинам, причисляемым греками к типу женщины-матери. Когда гречанка становилась матерью, она достигала цели своего существования. После этого ее уделом являлись две заботы, выше которых для нее не было ничего: управление домашними делами и воспитание детей - девочек, пока те не выйдут замуж, мальчиков, пока в них не начнет пробуждаться самосознание. Таким образом, брак для греков был одновременно средством достижения определенной цели - обзаведения законными потомками, которые останутся на земле после смерти родителей, - и способом упорядочить и обустроить домашние дела. Царство женщины распространялось на все сферы домашнего хозяйства, единовластной госпожой которого она была. При желании можно назвать такую супружескую жизнь безрадостной; мы и впрямь не можем не относиться к ней именно так, если принимать во внимание роль женщины в общественной жизни нашего времени. С другой стороны, в ней не было неестественности и фальши, присущих современному браку. В греческом языке отнюдь не случайно отсутствуют слова для обозначения таких понятий, как "флирт", "галантность" и "кокетство".
Современный человек вправе задаться вопросом, а не чувствовали ли себя греческие девушки и женщины в своем заточении безнадежно несчастными. Ответ может быть только отрицательным. Не будем забывать, что нельзя тосковать о том, чего не знаешь; притом гречанка с такой серьезностью занималась строго ограниченным (но от этого не менее благородным) кругом занятий, проистекавших из ее обязанностей по ведению домашнего хозяйства, что у нее просто не оставалось времени на мучительные раздумья о своем существовании.
Однако вся ограниченность досужих толков о приниженном положении греческой женщины становится очевидной благодаря тому, что уже в древнейших литературных источниках брак, а вместе с ним и женщина описываются с такой сердечностью и симпатией, какие трудно себе представить. В каком еще литературном произведении расставание мужа с женой изображено с той же глубиной чувства, что одухотворяет всю знаменитую сцену прощания Гектора с Андромахой из "Илиады" (vi, 392-496):
Он приближался уже, протекая обширную Трою,
К Скейским воротам (чрез них был выход из города в поле);
Там Андромаха супруга, бегущая, встречу предстала,
Отрасль богатого дома, прекрасная дочь Этиона;
Сей Этион обитал при подошвах лесистого Плака,
В Фивах Плакийских, мужей киликиян властитель державный;
Оного дочь сочеталася с Гектором медноспешным.
Там предстала супруга: за нею одна из прислужниц
Сына у персей держала, бессловного вовсе, младенца,
Плод их единый, прелестный, подобный звезде лучезарной.