Секта для бога
Шрифт:
— Фотографий таких я тебе могу сделать сотню — кто докажет, что они сделаны в филиале секты? Может мы щелкнули это в соседней комнате.
— Но ведь это серьезно... Попади подобные кадры к компетентным органам... — начал Игнат.
— В том-то и дело, что подобные кадры уже есть у компетентных органов. Но они молчат. Загадочным образом молчат, — сказал Владимир Михайлович и снова замолк.
— Что же тогда вы от меня хотите? — проговорил Игнат. Он почувствовал пустоту и недоумение. Показалось, что редактор обманул его. Отправил на опасное задание, заведомо зная,
— Ты принес главные сведения — знания секты действуют. Если не врешь, конечно. — Черемушкин испытующе поглядел на него.
Игнат вскинулся, глаза его возмущенно блеснули.
— Врать?! Зачем мне врать?! В чем вы меня подозреваете?
— Извини. — Черемушкин отвел глаза. — Нервы. Прости. Еще ценнее сведения о том, что Федора они так и не смогли достать. Значит, ищут, говоришь?
— Да!
— Что ж, продолжай наблюдения. Запоминай все до мелочей. Тем более у тебя теперь память идеальная... — Он хмыкнул, Игнат вновь ощутил укол раздражения. — Отчеты лично мне. Мои обещания по-прежнему в силе. Если добудешь что-нибудь по-настоящему стоящее, пост зама и статья в московских изданиях тебе обеспечены. А теперь ступай. Мне еще много предстоит сделать...
Игнат вышел от Черемушкина в расстроенных чувствах. Разговор растревожил и обидел его. “Я, рискуя, добывал сведения, даже сфотографировал оружие и плакаты, а он говорит, что это мелочи!”
Игнат остановился. “А на самом деле, чем я рисковал? Федор вынужден был бежать, Василий Иванович чуть не поплатился жизнью. Если кто-то так стремится сохранить секреты секты, то, может быть, и я рисковал не просто исключением из секты, может, я рисковал жизнью?” Игнат поежился — показалось, что затылка коснулось чье-то ледяное дыхание.
“Но, с другой стороны, слова Черемушкина о маниакальной скрытности сектантов не вяжутся с той легкостью, с которой я проник на якобы секретный третий этаж и выведал кучу секретов. Как будто некто, имея мощную, непобедимую армию, умышленно пускает в лагерь шпионов, чтобы они посмотрели и донесли своим хозяевам, что сопротивляться бесполезно. Или, быть может, через меня пытались передать ложные сведения?! Может, секта провоцировала нас на шумную статью, чтобы потом уличить во лжи и разом уничтожить? Ведь Черемушкин имеет гораздо больше опыта в подобных делах. И информация к Нему поступает не от одного меня. Так что не стоит тебе, Игнат, так опрометчиво обижаться на умного человека. Лучше продолжим выполнять свои обязанности. И впредь будем умнее и разборчивее в донесениях. Нужно учитывать и такую возможность, что все это дезинформация”.
Утешившись такими размышлениями, Игнат направился к телефону. Не стоит бросать в беде товарища, нужно поподробнее разузнать, как там дела у Василия Ивановича и когда можно будет его навестить.
А вечером фортуна преподнесла неожиданный сюрприз.
Игнат пришел домой после посещения Василия Ивановича. Тот действительно оказался в норме, уже сам ходил и пребывал в бодром расположении духа. В случившемся злого умысла не видел.
Игнат задумчиво поднялся по лестнице, на верхней площадке остановился. Свободного места стало еще меньше: приспосабливая давешнюю коробку из-под холодильника, бабушка выставила сюда коробки помельче. Они высились на площадке неприступной кучей, отчего до выключателя теперь не добраться. Игнат зашарил в кармане в поисках ключа.
Замок щелкнул, и дверь открылась — перед Игнатом стояла Оксана. Игнат удивленно улыбнулся ей — прямо как в старые добрые времена. Дожабиковые. Лицо Оксаны было тревожно. Игнат насторожился, тревога пробежала по коже ледяным дыханием.
— Что случилось? — спросил он.
— Жабик... — пролепетала Оксана.
— Что с Жабиком?! — Игнат почувствовал в груди пустоту. Только сейчас осознал, насколько привык к этому человечку за два неполных дня.
— Жабик скорешился с Иваном. Он уже два часа от него не выходит! — Оксана почти плакала.
— Фу-ты господи! — воскликнул Игнат. — Я думал, что-то серьезное случилось...
Он прислушался. Из-за дверей Ивановой комнаты доносилось бренчание гитары и голоса.
— Постой-ка! Говоришь, два часа не выходит? — Игнат повернулся к Оксане. На лице его появилась коварная улыбка.
— Да. Сделай же что-нибудь!
— Тсс, — приложил палец к губам Игнат. — Не спугни...
На цыпочках он подкрался к двери Ивана и прислушался.
— ...А еще есть ростоманы. Они живут на Ямайке. Это острова такие в океане. Далеко отсюда! Там всегда тепло и море! Представляешь?
— Прекрасно, наверно! — квакнул Жабик. — А кто эти ростоманы?
— Они поют! Импровизируют и поют!
— А чем мы хуже? Давай тоже попробуем! Зазвучали гитарные аккорды, Жабик запел противным тонким голоском:
— Я сижу-у-у! И пою-у-у-у! Ростоманы где-то рядом!..
Они восторженно захихикали.
— По-моему, классно получается. Давай еще!
Удары в стенку.
— Сколько можно уже! Я старый, больной человек! Хотела вздремнуть после ужина, а вы все орете и орете!
Игнат вздрогнул и отступил на шаг. Сзади едва слышно пискнула Оксана, — наверное, наступил на ногу.
— Извини! Похоже, бабка уже освоилась со своим новым умением говорить, — прошептал Игнат.
Стуки и вопли бабушки привели Жабика в восторг:
— Точно! Нам не хватает барабанов! — Это было бы здорово!
— Ну-ка! — Жабик щелкнул пальцами, подстраиваясь к под стук бабушки.
— А я сижу-у-у! И пою-у-у-у! — выдал Жабик. Бум, бум, бум! — отозвалась бабкина стенка, — Слушай, а хорошо выходит! Милли молодец, стучит как заправский барабанщик!
— Я немного не успел вступить с гитарой! Давай еще раз!.. — Грубый голос соседа.
— Я больной человек! У меня ордена есть! Неужели не будет мне покоя! — раздались из-за стенки причитания бабушки, тут же подкрепленные стуком.
Жабик с Иваном прыснули.
— Вступаем?
Жабик вновь отбил ритм. Сосед ударил по струнам гитары.
— Я сижу-у-у! И пою-у-у! — Бум-бум-бум, звуки гитары.
— Ироды окаянные! Да сколько можно!
— Слушай, а славный речитатив у бабки! Ей тексты не ты пишешь?!