Сектор
Шрифт:
Но вернёмся к нашему герою. На месте старой металлической конструкции красовался абсолютно на неё не похожий, воздушный, лёгкий, с объёмными стеклянными витринами алюминиевый, золотого цвета торговый павильон. И если палатку при желании, даже за один час, легко можно было заменить павильоном. То невиданную нашим героем до этого дня, тротуарную плитку, никак не возможно было так ровно и на такую площадь уложить за одну ночь вокруг павильона. Нереальность происходящего с новой силой вломилась в сознание Владимира и, ускоряя шаг, он почти бегом зашагал в сторону института, так поспешно, как будто именно там его ожидали ответы на все вопросы, возникшие у него в голове. За все время, что Володя добирался до места учёбы он, замечал их всё больше и больше: не совпадений дня сегодняшнего с днем вчерашним. Здесь новая клумба, которой вчера точно не было! Там ещё один новый торговый павильон! Число иномарок, движущихся по улицам города, неожиданно превысило число отечественных машин. Да и интенсивность движения на дорогах увеличилась. Заметная перемена
Глава 5
За свою достаточно долгую жизнь Пал Иванович повидал, конечно, много интересного, можно сказать загадочного и даже в какой-то степени мистического. Хотя все загадки, в конце концов, объяснялись весьма прозаично, а мистика сводилась к банальному циркачеству. И в этом, мягко говоря, удивительном случае доктор стал искать рациональное зерно всего происходящего, вот только найти его оказалось практически не выполнимой задачей.
– Похоже на летаргический сон. Хотя и нескольких часов в морозильной камере ни один человек не выдержит. Есть, конечно, люди умеющие управлять своим сердцебиением, дыханием, температурой тела, но несколько недель при морозе не выше десяти градусов, ниже ноля? Это из ряда вон! Помнится, монахи в одном из монастырей в Гималаях проходят испытание холодом. Они должны практически без одежды всю ночь пролежать на снегу, представляя себя на берегу тёплого моря, такой вот аутотренинг. – Примерно вот так вслух размышлял наш уважаемый доктор, разглядывая странного молодого человека. Фёдор же в свою очередь в силу своего малого жизненного опыта и ещё не окрепшего сознания был страшно испуган и все время не произвольно прятался за спину доктора,
– Аллё, Вы меня слышите? – произнес доктор, щёлкая пальцами, слева и справа от лица незнакомца, – дайте знак, что вы меня понимаете …
Но странный молодой человек продолжал лишь внимательно разглядывать Павла Ивановича. На какое-то время доктор, как показалось ему, и сам попал под гипноз этого невероятно синего взгляда. Глаза незнакомца совсем не казались пустыми или ничего не понимающими. Напротив, в них, как ни странно это может показаться, угадывался не малый интеллект, ум, и даже, как показалось доктору, какое-то превосходство надо всем и вся окружающим этого молодого человека. Но это превосходство не было холодным взглядом высшего создания. Эти глаза смотрели скорее со снисходительной отцовской любовью, на малых ещё не совсем разумных детей. Это показалось весьма странным доктору, если учесть возраст молодого человека, навскидку, выглядел он не много старше практиканта Фёдора. Какое-то время наши герои с любопытством разглядывали друг друга. Наверно, первый раз в жизни Пал Иванович оказался в такой странной, если не сказать больше, не реальной ситуации. Фёдор, находясь в полной прострации, сам не замечая того, что одной рукой он постоянно вытирает предательски потевший лоб, а другой теребит рукав пиджака стоящего перед ним доктора и с нескрываемым ужасом смотрел на вчерашний труп. Его рот то открывался, то закрывался, при этом, не издавая ни звука. Со стороны он напоминал человека, абсолютно лишенного, какого либо рассудка, так сильно на него подействовало это невероятное событие.
– Что это Вы, Феденька, замерли здесь как «глушённый омуль»? Не видите, нашему гостю нужно выпить воды. Будьте так любезны, мой уважаемый друг, и поскорее утолите его жажду! Да и сами не побрезгуйте, пара глотков, и вам точно не помешают. Хотя в сложившейся ситуации я бы посоветовал Вам спирт! – Повернувшись к практиканту, доктор, довольно сильно, толкнул остолбеневшего Федора в сторону открытой двери. Сделано это было скорее для того, что бы будущий эскулап медицины как можно скорее пришёл в себя.
– Да, да конечно, я мигом. – Фёдор, неуклюже пятясь, постепенно возвращался в действительность.
Как только юноша вышел, Павел Иванович обратился к бывшему покойнику.
– А давайте-ка пойдём прямо сейчас ко мне в кабинет, и там Вы мне подробно расскажете о себе и том, что же такого удивительного с Вами могло случиться.
Незнакомец слегка кивнул в ответ, но был видимо, настолько слаб, что самостоятельно не смог бы ступить и шагу. Наконец вернулся Фёдор с большим стаканом воды, который тут же с жадностью путника, заблудившегося в пустыне, опустошил воскресший и жестом попросил ещё. После второго стакана воды силы явно стали возвращаться к этому странному юноше.
– Давайте, Фёдор, помогайте. Отведем нашего гостя ко мне в кабинет, пусть он немного полежит там на диванчике. Берите его осторожно с одной стороны, а ваш покорный слуга с другой, и потихонечку идемте. Смотрите, ведь он совсем как космонавт после годового полёта на орбите! Совсем не хочет, вернее не может нормально передвигаться по нашей матушке Земле!
Через какое-то время вся троица расположилась в кабинете доктора. Незнакомец полулежал на стареньком диванчике, так как был все ещё слаб и даже голову удерживал с трудом, время от времени откидывая её на спинку дивана. Павел Иванович с Фёдором, по молчаливому согласию не спешили начать разговор с юношей, тем самым давая тому хотя бы немного прийти в себя. Бывшего усопшего успели одеть в кое-какую старенькую одежду, когда-то принадлежавшую доктору, на всякий случай хранившуюся в письменном столе. «Не Бог весть, какая, но абсолютно чистая и уж точно не с покойников». – Так заверил молодого человека Павел Иванович. Фёдор не спеша заварил чай и вытащил на свет божий принесённые из дома бутерброды. Вот только во всех его, пусть и не торопливых движениях, угадывалось стремление как можно скорее услышать, без сомнения интереснейший, как воображал сам себе Фёдор, рассказ незнакомца. От предложенного чая мужчина не отказался, да и бутерброды пришлись ему по вкусу. Поглощал он их с явным аппетитом. Но, то, как он это делал, удивило и привело в некоторое замешательство наших друзей. Несмотря на голод, который, несомненно, испытывал незнакомец, он не торопливо брал каждый бутерброд и какое-то время разглядывал, примеряясь с какой стороны его лучше откусить. Выбрав, на его взгляд более подходящее место для этого и медленно откусив, тщательно пережевывал пищу, поглощая бутерброд за бутербродом. Он явно наслаждался этим занятием. Такое его поведение немало повеселило наших друзей. Забавно было смотреть, как недавно очнувшийся бомж с высокомерным видом аристократа поглощает обыкновенный чёрный хлеб с любительской колбасой. После того как бутерброды закончились и пустая чашка была небрежно поставлена на край стола, наш новый герой зевнул, стараясь сделать так, что бы этого никто ни заметил, галантно прикрыв рот рукой. Глаза его сами собой начали слипаться, а голова то и дело падала на грудь. Пал Ивановичу ничего не оставалось сделать, как предложить незнакомцу немного поспать прямо здесь в кабинете на маленьком диванчике.
– Пойдёмте, Феденька, не будем мешать нашему гостю. – Проговорил доктор, беря практиканта за плечи и недвусмысленно подталкивая растерянного и не много разочарованного Фёдора к двери. – А вы спокойно отдыхайте, Вас здесь никто не побеспокоит.
Расположившись в маленькой, заросшей плющом уютной беседке служившей местом отдыха работникам морга, наши герои какое-то время, сидели, молча погружённые каждый в свои мысли. Павел Иванович не спеша раскурил трубку и наслаждался ещё не привычной прохладой прекрасного летнего утра. Фёдор же, напротив, не замечая всех прелестей окружающей природы, тупо смотрел прямо перед собой. Первым, конечно, не выдержал практикант:
– Вот скажите, уважаемый Пал Иванович, что всё это значит? У меня в голове не укладывается как человек, пролежавший при минусовой температуре практически куском льда недели четыре, вдруг оживает, как ни в чём не бывало, и мало того, при этом с прекрасным аппетитом уплетает кучу бутербродов, запивая их горячим чаем. Мне это снится? Или я сам уже умер и это мои посмертные галлюцинации. – Фёдор ущипнул себя за мочку уха. – Да нет, боль вполне реальная. И что же всё-таки, Вы, думаете обо всем этом? И что нам теперь со всем этим делать? Ну, я не знаю куда-то, наверное, нужно сообщить … Что вы молчите, доктор? Нужно, что-то предпринять …
Доктор, попыхивая ароматным табаком, некоторое время спокойно и снисходительно смотрел на своего подопечного. Затем не спеша выбил о каблук своего ботинка прогоревший табак из трубки и закинул ногу на ногу, слегка цинично и не много высокомерно начал своё повествование, а если точнее, нравоучение, обращенное ко всем молодым людям, а в данном конкретном случае, к своему молодому коллеге Фёдору.
– Не знаю, юноша. Пока не знаю, что нам делать дальше. Знаю только, что торопиться в данной ситуации, и делать какие либо поспешные выводы из всего произошедшего рано. В моей практике такого случая я не припомню. Действительно, всё весьма загадочно, ну прямо мистика какая-то. Остаётся только надеяться, что наш незамерзающий сам нам обо всём поведает, нужно только дождаться, когда он проснётся. – Отвечал доктор. – А нам лишь остаётся ждать пробуждения нашего странного субъекта. И уверяю тебя, нет здесь ничего сверхъестественного, ибо наука на данный момент может объяснить практически все чудеса, какими бы они и не были странными. В конце концов, вполне вероятно нас кто-то просто жестоко разыграл. И наш сегодняшний воскресший всего лишь идеальная копия вчерашнего усопшего или его брат близнец.
– А ведь это все объясняет! – Моментально успокоившись, разочарованно произнес Федор. – И почему мне самому это простое объяснение не пришло в голову? Вот только получается, что этот человек ко всему еще и идеальный артист. Так реально сыграть и голод и усталость, да и все прочее, скажу я Вам, это гениально. Но это, если только он и вправду артист. Давайте дождемся того, когда он проснется, и уж тогда я вытащу из него всю правду его бытия, какой бы мистической она не была!
Глава 6