Семь элементов, которые изменили мир
Шрифт:
В первую годовщину бомбардировки Хиросимы те, кому удалось выжить в аду, собрались у разрушенной усыпальницы Гококу, чтобы помолиться о погибших. На транспарантах, которые они принесли с собой, было начертано: «Всеобщий мир начинается в Хиросиме» [49].
Погибших похоронили, и город понемногу восстанавливался из руин. На момент взрыва в Хиросиме проживало почти 300 000 человек, но в годы войны она имела важное стратегическое значение: здесь находились центр связи, армейские склады и группировка из приблизительно 43 000 солдат. После пережитого Хиросима призвана стать символом мира во всем мире и полного отказа от ядерного оружия.
Приехав в Хиросиму в 2011 г., я встретился с губернатором префектуры Хиросима Хидехико Юзаки, чтобы обсудить аварию на Фукусиме и исторические последствия атомной бомбардировки Хиросимы. В наши дни Хиросима – напоминание о разрушительной силе ядерного оружия и необходимости последовательных усилий по его полному уничтожению.
Договор о нераспространении ядерного оружия ведет происхождение от знаменитой речи Эйзенхауэра «Атом на службе мира», послужившей импульсом к созданию Международного агентства по атомной энергии. Эта организация занимается мониторингом ядерных исследований. Соглашение, вступившее в силу в 1970 г., юридически запрещает участникам любые действия, направленные на передачу ядерного оружия неядерным государствам. Страны, владевшие ядерным оружием до вступления в силу этого договора, также должны «стремиться к проведению честных переговоров» о полном его запрещении [50].
Если бы договора не существовало, то к настоящему времени ядерным оружием владели бы уже более 30 стран. Но даже при наличии соглашения девять ядерных держав владеют в общей сложности 22 400 ядерными боевыми зарядами [51]. Четыре страны – Индия, Израиль, Пакистан и Северная Корея – не участвуют в договоре. Полное уничтожение запасов ядерного оружия по-прежнему далекий идеал, а во многих странах продолжается создание ядерных арсеналов.
В октябре 2003 г. грузовое судно «ББС Чайна» было перехвачено агентами ЦРУ в Средиземном море на пути в Ливию. Несколько контейнеров были экстренно сняты с борта корабля и помещены в специальное хранилище. Когда агенты ЦРУ открыли их, подозрения подтвердились: внутри находились детали центрифуги для обогащения урана. Через два дня офицеры американской и британской разведок встретились в Ливийской пустыне с полковником Каддафи. Последовавший отказ Ливии от попыток получить технологию ядерного оружия позволил раскрыть целую сеть подпольных операций и арестовать многих участников, включая и Абдул Кадер Хана.
Хан проживал в Британской Индии в 1940-х гг. Затем в условиях острого конфликта, возникшего в результате распада Британской империи, он бежал в Пакистан. Ребенком он видел, как на вокзал его родного города приходили целые железнодорожные составы, набитые телами убитых мусульман. В нем росли националистические чувства и ненависть к Индии. В декабре 1971 г. Пакистан потерпел сокрушительное поражение в военном конфликте с Индией. Зульфикар Али Бхутто, ставший президентом Пакистана после конфликта, видел в ядерном оружии единственное для своей страны средство парирования угрозы, исходящей от восточного соседа [52]. Уже в первый месяц президентства Бхутто встретился с ведущими учеными и крупными военачальниками страны. Он хотел получить атомную бомбу через три года. «Вы сможете дать ее мне?» – спросил он. «О да, конечно, вы сможете ее получить», – заверили собравшиеся [53].
Соседняя страна поставила перед собой сходную цель, и 18 мая 1974 г. премьер-министр Индии Индира Ганди наблюдала, как в пустыне Раджастан в небо взметнулось грибообразное облако ядерного взрыва. Операция «Улыбающийся Будда» прошла успешно, и Индия официально стала ядерной державой. Проведя ядерное испытание, она бросила вызов участникам договора о нераспространении ядерного оружия, который вступил в силу четырьмя годами ранее. Индия никогда не подписывала этот договор, и демонстрация ядерной мощи стала плевком в сторону Запада. Индия создала свое ядерное оружие, используя информацию, рассекреченную в рамках американской программы «Атом на службе мира», в то время как плутоний для боеголовок изготавливался из отработанного ядерного топлива реактора, поставленного Канадой для производства электроэнергии. Последовало широкое международное осуждение Индии, против нее были введены санкции. Но наибольшую угрозу от усиления мощи Индии почувствовал Пакистан. Атомная бомба, взорванная всего в 50 километрах от пакистанской границы, еще раз продемонстрировала силу Индии.
Создание Индией атомной бомбы, по-видимому, стало для Хана сигналом к активному участию в пакистанском ядерном проекте. В 1960-х гг. он перебрался в Европу, продолжил образование, а позже поступил на работу в голландскую компанию по производству ядерного топлива URENCO, что обеспечивало ему доступ к информации о процессе обогащения урана. После завершения операции «Улыбающийся Будда» он написал Бхутто, что знает, как изготавливать расщепляющийся материал для атомной бомбы, и предложил свои услуги. Возникли подозрения, что Хан участвует в передаче секретной информации за границу, и в 1983 г. он был заочно приговорен голландским судом к четырем годам тюрьмы за шпионаж. Сам Хан отвергал все обвинения, а его адвокаты доказывали: информацию, которой он располагал, можно свободно получить в университетской библиотеке. Дело развалилось, и Хана оправдали. При его содействии Пакистан успешно создал атомную бомбу. 28 мая 1998 г. ядерная мощь страны была продемонстрирована на полигоне в горах Шагай.
Премьер-министр Пакистана Наваз Шариф не имел выбора, это был вопрос национального престижа. После взрыва Пакистан ликовал: теперь он по крайней мере сравнялся с Индией в военной мощи. Хан стал национальным героем [54].
Главный мотив Хана в создании атомной бомбы – стремление оказать геополитическую поддержку родной стране и повысить ее обороноспособность перед лицом растущей военной мощи соседа. Ядерный потенциал Пакистана, возможно, заставит Индию дважды подумать, прежде чем провоцировать конфликт. Однако мотивация других людей, способствовавших передаче ядерных технологий в Ливию, Северную Корею, Иран и, возможно, другие страны, обусловлена скорее алчностью и нарциссизмом, чем идеологией. Мы по-прежнему не знаем наверняка, насколько широко раскинулись подпольные сети и продолжают ли действовать их ячейки.
Усилия по нераспространению ядерного оружия, предпринятые в последние 40 лет, безусловно, ограничили число стран, обладающих военным ядерным потенциалом. Однако действия подпольных сетей, занимающихся распространением ядерных технологий, показывают: полностью прекратить процесс не удалось. Отчасти это обусловлено неизбежным односторонним характером договора о нераспространении. Международный закон принят в интересах тех, кто уже обладал возможностью создать и использовать оружие, и в результате страны, подписавшие договор, оказались разделены на обладающих и не обладающих ядерным оружием. Пять из них (США, Великобритания, Франция, Россия и Китай), создавшие ядерное оружие до вступления в действие Договора о нераспространении, обрели ядерную гегемонию над всеми остальными. Каждая страна, имеющая ядерную программу, но не обладающая ядерным оружием, должна быть открыта для проведения международных инспекций. Но к странам, обладающим ядерным оружием, подобные требования не применяются; те, у кого оно есть, не спешат от него отказаться, а те, у кого нет, стремятся его получить.
Я помню напряженные десятилетия «холодной войны», когда существование ядерного оружия поддерживало хрупкий мир на планете. Раньше две супердержавы, подобные США и СССР, наверняка начали бы войну, но ужасающая перспектива термоядерного армагеддона удерживала от необдуманных действий.
Всеобщий мир поддерживался страхом перед ответным ударом. Если бы одна сторона начала атаку, то другая немедленно бы обрушила на нее весь свой ядерный арсенал. Результатом стало бы полное уничтожение агрессора. Министр обороны США Роберт Макнамара писал: «Мы понимаем масштабы ужасной катастрофы, многократно превосходящей все те, с которыми сталкивался человек за более чем миллион лет существования на Земле… Сдерживание ядерной агрессии обеспечивается неотвратимостью уничтожения агрессора – не только его вооруженных сил, но и всего населения» [55].
Это высказывание выразило суть идеи гарантированного взаимного уничтожения и создало единственный стратегический императив: по мнению американских стратегов, для обеспечения безопасности США должны обладать способностью полностью уничтожить любого агрессора даже после того, как он первым нанесет ядерный удар. Американский ядерный потенциал должен был быть достаточно большим, чтобы выдержать ядерную атаку Советского Союза и затем обеспечить полное его уничтожение. Другими словами, США всегда должны иметь «возможность нанести ответный удар».