Семь капель счастья
Шрифт:
Когда по пляжу со стороны соседнего отеля к ней подошёл Мишель, Егору стало досадно. «Всё-таки, ждала!» – подумал он, поморщившись от того, что становится невольным свидетелем свидания этого Казановы с женщиной, которой Егор уже успел, придумать романтический образ. Незнакомка в ночи под звёздным небом, торжественная мелодия… А всё, как всегда, гораздо прозаичнее: дамочка положила глаз на Мишеля, видимо, днём брала у него уроки дайвинга. Ну и сговорились ребята насчёт других погружений. «Ох, как бы отползти поделикатнее, чтобы не помешать?»
Он стал прикидывать путь
– Да что ты ко мне привязался, козёл паршивый! Русским языком тебе говорю: не понимаю я тебя! Блин, так хорошо сидела, на звёзды смотрела! Явился, звали тебя! Отвали, урод, кому говорю!
«Вот тебе и глаза-звёзды!» – Егор чуть не заржал в голос. Мишель же, видимо, распалившись не на шутку, её словно и не слышал. Егор понял, что пора вмешаться и встал во весь рост, загремев лежаками:
– Мишель, прекрати, – сказал он по-французски. – Ты же видишь, мадемуазель не настроена на романтические отношения.
Француз отпрянул от девушки и закрутил головой.
– А, Жорж, это ты. Ты ведёшь себя не по-мужски, подкрадываясь в темноте и срывая мне свидание!
– Прости, что помешал, но я услышал, что мадемуазель тебя прогоняет.
– Мамочки мои, теперь их двое! – воскликнула мадемуазель, вскочила с лежака и отбежала к морю. По голосу в котором звенели панические ноты, Егор понял, что она молодая и явно не искательница пляжных романтических приключений.
– Девушка, не бойтесь, это какое-то недоразумение, – крикнул Егор ей по-русски. А по-французски сказал Мишелю: – Извинись немедленно, если не хочешь скандала. Она напугана.
– Пардон, мадемуазель, – француз прижал руки к сердцу, – я не хотел вас пугать. Я всего лишь хотел скрасить ваше одиночество!
– Что он говорит? – спросила девушка у Егора.
– Просит прощения. Не сердитесь на этого дурака. Он решил, что вы ищете романтических приключений. Тем более, вы не возражали, когда он попросил разрешения присесть рядом.
– Да я не говорю по-французски! Как я могу возразить! – вдруг рассвирепела девушка, махнув своей шалью, как птица крыльями. – Боже мой, что за вертеп! Куда я вообще попала! Невозможно к пляжу выйти – тут же какие-то мужики набрасываются! Вы тут что, все поголовно сексуально озабоченные?
– Не все, честное слово, не все, – Егор старался говорить спокойно, по голосу девушки было слышно, что она вот-вот расплачется. – Хотите, я провожу вас в номер? Или на концертную площадку, там шоу начинается.
– Хватит мне на сегодня шоу, – девушка зябко завернулась в свою шаль. – Проводите меня к ресторану, а то я заблужусь с непривычки. А оттуда я дорогу помню.
Она прошла мимо пустого лежака – Мишель уже успел ретироваться – и молча пошла дальше, и Егор пошёл рядом, подлаживая под неё шаг.
– Вы извините, что так вышло, – сказал он, помолчав немного. – Просто здесь одинокая женщина сразу расценивается как искательница романтических приключений.
– Как же я ненавижу этот ваш мужской шовинизм, – его спутница плотнее закуталась в свою тряпку, и Егор при свете фонарей увидел, что это что-то вроде полупрозрачного нежного и красивого широкого шарфа. – Если мужчина один на пляже – это нормально. А если женщина – значит, ищет себе приключений.
– Ну, просто одинокие женщины именно так чаще всего себя и ведут, в смысле, ищут знакомства. Вот Мишель и попытался… э…предугадать ваше желание.
– Желание у меня было одно – посмотреть на звёзды, – устало сказала девушка. – И я не одинокая. Завтра приезжает мой жених. Понятно?
– Понятно, конечно. Извините ещё раз. И если какие проблемы – обращайтесь. Меня Егор зовут, я старший аниматор. Меня днём можно найти возле круглого бассейна.
– Хорошо, Егор. Спасибо. Дальше я пойду сама.
Девушка ушла, почти сразу скрывшись за светом фонарей. А Егор весь вечер, пока смотрел шоу заезжих гастролёров – у его аниматоров был выходной, и эти ребятки, так себе самодеятельность, заполняли паузу – не мог избавиться от тягучей вины. Как будто он должен был не просто защитить эту девушку от сластолюбца Мишеля, но и не позволить ему спугнуть ту мелодию. Теперь он был уверен, что мелодия, послышавшаяся ему на пляже, действительно звучала. Почти.
Глава 4
«Бог ты мой, что за день такой сложился! Спать, скорее спать, чтобы наступило завтра, и приехал Николай Евгеньевич, и я перестала быть одинокой женщиной, добычей для местных секс-гигантов!» Инка стояла под душем, и хотя распылитель поливал её горячими тугими струйками, тело всё равно сотрясало от озноба. Её тошнило, страх и ужас от только что пережитого на пляже, от ситуации, чем-то схожей с уже бывшим в её жизни – сейчас завалят и отымеют, ничего не слыша и не видя, кроме собственной похоти – выходили мелкой дрожью. Её трясло так, что даже зубы постукивали. Самым ужасным было то, что она очень явственно ощутила желание этого приблудного француза и никак, никак не могла ему растолковать, что он ей неприятен
Инка яростно растиралась поролоновой гостиничной губкой, словно хотела содрать с себя этот странный, невозможный, тяжёлый день: сначала утренний звонок Николая Евгеньевича, потом этот парень, как там его, вручивший ей документы и билеты и посадивший на электричку до аэропорта, потом первый в её жизни таможенный контроль со строгими и неулыбчивыми людьми в форме. Потом перелёт, толкотня в аэропорту Хургады, неразбериха с марками, которые надо было покупать и клеить в паспорт – это и называлось визой. И вот в отеле она вроде бы расслабилась, даже волноваться перестала – и, пожалуйста, рано успокоилась, чуть не отымели.