Семь непрошеных гостей
Шрифт:
— Голова просто трещит, — пожаловалась она Рустаму, который устроился за завтраком рядом с ней.
— Пиво отлично поможет, — заверил ее Рустам, наливая Ане полный до краев стакан.
Мариша только головой покачала. Ай да Рустам! То в город рвался. А теперь уже и не рвется и Аню вовсю обхаживает. Небось решил, раз Олега нет, то и ему обломится. А то в самом деле, провел ночь за просмотром футбольных матчей. И стоило ради этого от жены удирать?
Почему-то от этих мыслей Марише на душе стало ужасно гадко. Но на улице, на чистом свежем воздухе, которого
— Баню? — повторил он, услышав просьбу Ильи. — Ага. Это можно.
После этого Гаврилыч замер, что-то обдумывая. И только брови шевелились на его озабоченном какой-то думой лице. Поняв, что завис Гаврилыч всерьез и надолго, Илья повел Маришу к выходу из сторожки. Но на всякий случай, уже стоя на пороге, Илья еще раз повторил насчет бани.
И тут Гаврилыч, почесав голову, неожиданно изрек фразу, которая раз и надолго положила конец приятному отдыху всей компании.
— А что ему в самом деле-то одному там делать? Ведь не топлено же еще?
— Что? — недоуменно повернулся к дядьке Илья. — Это ты о чем?
— Так в бане есть уже кто-то, — сказал Гаврилыч и снова зашевелил бровями.
На этот раз они шевелились быстрей. Но в конце концов Гаврилыч все равно сдался. Ускользающую мысль поймать так и не удалось, поэтому он лишь повторил:
— А ведь не топлено же там еще!
Ты хочешь сказать, что сейчас уже кто-то есть в моей бане? — изумился Илья. — Гаврилыч, ты, знаешь ли, не думай, что если я сквозь пальцы смотрю, что ты девок сюда водишь, так ты и зенки себе заливать можешь до умопомрачения!
— Да что вы такое говорите, Илья Петрович! — возмутился Гаврилыч.
От охватившего его возмущения он даже говорить начал быстрей.
— Не пью я! — заявил он. — Сами знаете, не пью. А насчет баб… Так что мне делать, сами приходят. Разве же я их зову? Напротив, гоню прочь. А они все лезут и лезут, окаянные. Никакого с ними сладу! Совсем стыд потеряли! Гоню, а они все лезут. И через забор, и через калитку, и так просачиваются.
Тема донимавших его своим вниманием баб совершенно отвлекла Гаврилыча от мыслей о бане.
— Я уж им говорил, не ходите вы так часто, — бубнил мужик. — Здоровья никакого на вас, кобылы, не хватит. А они ржут! — с неожиданной обидой добавил он. — Ну чисто кобылы!
— Так что там с баней? — потеряла терпение Мариша. — Будет нам баня или как?
— Отчего же не быть, — снова замялся Гаврилыч. — Только как же с мужиком с этим все-таки быть? Выгнать его оттуда? Замерз ведь поди! Не топлено там!
И в голосе Гаврилыча прозвучало неподдельное страдание. Ну, не мог мужик сообразить, что делать в нетопленой бане рано утром. Не мог, и все.
— Постой, — перебил его Илья. — Так ты что, серьезно говоришь? В бане в самом деле кто-то есть? И кто?
— А я знаю? — развел руками Гаврилыч. — Только я утречком встал, чтобы по участку пройтись. Вот следы и видел.
— Какие следы?
— Мужские, — тоном опытного следопыта с готовностью доложил Гаврилыч. — В баню вели.
— Так, может быть, заглянул туда кто-то, — пожал плечами Илья. — С чего ты взял, что этот человек до сих пор там.
— Там, там, — закивал головой Гаврилыч. — Я в окошко заглянул. Там он сидит. За столиком. Голову на руку положил и сидит. Думает, должно.
Илья сердито покачал головой и быстрыми шагами направился к бане. Мариша и Гаврилыч поспешили за ним следом. При этом Гаврилыч продолжал удивляться, что могло понадобиться тому человеку в нетопленой бане. А у Мариши сжималось сердце от нехороших предчувствий, которые снова ожили и даже начали плодиться, причем со страшной силой.
— А долго ли этот человек там сидит? — спросила она у Гаврилыча.
— А я знаю? — последовал ответ. — Я в семь встал. Он там уже сидел.
Мариша прикинула. Сейчас было начало двенадцатого. Что мог делать так долго человек в нетопленой бане, когда на улице был хоть и легкий, но все же морозец? А баня, по словам того же Гаврилыча, не топилась уже неделю. Да этот тип там бы просто замерз!
Следов возле бани никаких уже видно не было. Если они и были, то их совершенно засыпал легкий снежок, который начал идти еще часа полтора назад и с тех пор не утихал, а становился все гуще.
Илья первым оказался возле бани. И, толкнув дверь, вошел внутрь. Мариша сунулась за ним следом, но весь обзор загородил опередивший ее Гаврилыч.
— Ё-моё! — раздался из бани его возглас.
Изнывающая от нетерпения Мариша чуть палец себе не откусила, обгрызая от волнения лак на своих отполированных ногтях.
— Что там? Что? — спрашивала она, подпрыгивая позади мощного торса Гаврилыча.
Но тот и сам был в недоумении и страхе.
— Илья Петрович, это что же такое? — вопрошал он у Ильи. — Живой он?
— Какое там, — раздался из бани мрачный голос Ильи. — Холодный совсем. Гаврилыч вызывай иди этих…
— Кого вызывать? — не понял Гаврилыч.
— Врачей вызывай, — ответил Илья и, помедлив, добавил совсем уж мрачно: — И ментам тоже позвони, будь добр. Похоже, без них тут не обойтись будет.
— Да зачем же сразу ментов? — всполошился Гаврилыч. — Это же от них беспокойства сколько! Давайте врачам в лапу сунем. Пусть напишут чего-нибудь, чтобы нас по пустякам разным не дергали.
— Ты не в себе или как? — холодно поинтересовался Илья. — Сказано тебе, иди и вызывай ментов.
И уже более мягко добавил:
— Никакая врачебная бумажка тут не поможет. У него вся грудь разворочена. Понял?
Гаврилыч вздохнул, но покорно повернулся, чтобы идти выполнять приказание. При этом он чуть было не раздавил Маришу. Но даже внимания не обратил на девушку. Мариша не стала требовать извинений, понимая, что его ум мог быть занят решением только одной проблемы. К тому же после ухода Гаврилыча девушке наконец-то открылся долгожданный обзор. И теперь все ее внимание было приковано к бане.