Семь первых иллюзий. Академия Дьянхара

Ёрш Ника

Зачаровав окно простейшим защитным заклинанием, я вооружилась привезенными из дома купальными принадлежностями и отправилась искать ванную комнату. Она нашлась в начале коридора, у выхода на лестничную площадку.

В помещении, облицованном синей (чтоб ей провалиться) плиткой, красовались три душевые кабины, разделенные тонкими перегородками с большими зазорами снизу и сверху. Хорошо хоть, дверцы имелись и закрывались изнутри на хлипкую щеколду.

Уже спустя минут десять, смыв с себя раздражение, грязь и позорные слезы, все-таки пролившиеся

«под шумок» из-за усталости, я вышла из душевой возрожденной! Все ещё злой, немного растерянной, но, в целом, уже смирившейся с новыми реалиями и принявшей решение бороться за высокие принципы.

Сами принципы, правда, ещё до конца не придумала, но где наша не пропадала? Впереди два года учебы.

Однако стоило накинуть халат и начать мыслить немного позитивней, как мироздание ответило очередной подножкой. Темноволосой, голубоглазой и вообще очень похожей на меня.

– Кая! – прогремел Хакан, заметив остановившуюся на полпути меня. – Где ты была?!

– Лучше спросил бы, где не была, – пробормотала я, усилием воли заставляя себя продолжить путь.

– Что? Я не слышу. – Хакан пошел мне навстречу.

На его лице отразилось искреннее беспокойство. И, прежде чем я успела заверить брата, что все хорошо, он недовольно заметил:

– У тебя веки покраснели, губа разбита и ссадина на колене!

Я поморщилась, жалея, что выбрала средней длины халат. Хотя губу и глаза им все равно прикрыть не вышло бы…

– Привет, братишка, – кивнула я, уклоняясь от протянутой к моему лицу руки, – рада тебя видеть. Зайдешь? Ах, вижу, ты уже… И друзей привел!

Последнюю фразу я едва не прорычала. Потому что в моей комнате стояли двое парней! Одного из них узнала сразу. А как не узнать, когда мы сегодня встречались чаще, чем с отражением в зеркале?!

Альрик с самым независимым видом стоял у окна, сложив руки на груди. Спокойный, независимый и полностью сухой. Неподалеку от него, опершись об угол прикроватной тумбочки, восседал тот, чей портрет я несколько раз имела честь лицезреть в галовизоре. Рикард Ройс. То есть хозяин Альрика. Высокий широкоплечий брюнет с яркими голубыми глазами. Он был одет в оранжевую футболку-поло и чёрные брюки. Смотрел парень на меня с вялым интересом, будто и сам толком не понимал, что делает в этой комнате.

– Верно. Это мои друзья, Кая. – Зайдя следом за мной, Хакан прикрыл дверь и представил нас друг другу. Всех по очереди. В самом конце он добавил: – Альрик – тень Рикарда.

– Не передать, как рада знакомству, – ответила я слегка подрагивающим от злости голосом и, не утерпев, полоснула взглядом по блондину, делавшему вид, что он – часть здешней мебели и вообще видит меня впервые.

Развернувшись на пятках, я посмотрела в глаза брата и уточнила:

– А теперь напомни, когда и по какому случаю я вас всех приглашала?

Хакан улыбнулся. Мягко, спокойно, как всегда. Его вообще трудно было вывести из себя.

– Обычно после душа и отдыха ты добреешь, – сообщил он во всеуслышание, – но сегодня что-то явно пошло не так, да? Расскажешь про экзамен? И про своё решение поступить на экспериментальный факультет.

Я почувствовала, как кровь сначала ударила в лицо, затем отлила, оставляя чувство легкого головокружения. Не выдержав пытливого, все понимающего взгляда, отвернулась от Хакана и, поправив полы плюшевого розового халата, чтобы не расходились на груди, ушла от ответа. В прямом смысле слова. Вздернув подбородок, направилась к лежащему на кровати чемодану. Открыв его и отложив в сторону пакет с мыльными принадлежностями, принялась искать расческу.

– Кая, – позвал меня брат. – Что ты делаешь?

– Ищу нижнее белье, – ответила я. – Раз уж мы тут все свои, то, может, заодно посоветуете: красное или белое? Что в академии более модно в этом сезоне?

– Кая! – возмутился Хакан.

– Я люблю чёрное, – неожиданно отозвался Альрик. – С кружевами. Но тут важно, чтобы было что подчеркнуть…

– А по-моему, красное всегда в моде, – продолжил развивать поднятую мной тему его хозяин. Голос у Рикарда оказался высоким и мурлыкающим, а вид оставался надменным. – Классика есть классика. На любой фигуре.

Я почувствовала, как щеки заливает алый румянец.

– Классика – это белое с чёрным, – возмутился Альрик, не обращая на меня внимания.

– Только в твоём мрачном мире. – Рикард усмехнулся и грациозно провел пальцами по своей оранжевой футболке, стряхивая несуществующие пылинки. – Ярким личностям идут яркие цвета.

– Вы говорите при моей сестре! – наконец опомнился Хакан.

Все замолчали. Я встрепенулась (все-таки заслушалась экспертов) и захлопнула приоткрывшийся рот, после чего обернулась к брату и сообщила очевидное:

– Ты связался с дурной компанией! Прости, но я просто обязана буду сообщить об этом отцу. Однако… Память может меня подвести, если вы уйдете отсюда немедленно.

Хакан поморщился и ответил уже гораздо менее спокойно, чем раньше:

– Кая, мы оба понимаем: в ближайшее столетие ты к отцу – ни ногой. Просто скажи, какого руста твоё имя висит среди поступивших на факультет фокусников?!

– Изящных искусств, – поправила я брата, морщась точно так же, как он минуту назад. – И давай помнить о том, что в нашем мире каждая профессия важна.

– Да? Помнится, ещё совсем недавно ты пела по-другому.

– Я повзрослела и переосмыслила многие вещи, – отозвалась, снова начав рыться в чемодане. Обнаружив расческу, стащила с головы пропитавшееся влагой полотенце и принялась расчесывать тяжелые каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам и спине.

Какое-то время в комнате стояла гнетущая тишина. Я уже понадеялась, что брат все-таки поймет, насколько неуместно чужое присутствие, и уйдет, но не тут-то было.

– Ладно, – заявил он, – пока отложим это. Тогда скажи, почему тебя заселили именно в эту комнату? И что с замком в двери?