Семь портретов
Шрифт:
Рита с интересом наблюдала за тем, как он осваивал новые приборы, долгими часами упражняясь то на заднем дворе, то в гостиной, то в спальне. Камера со штативом давала объемное и четкое изображение, фотопластины для нее требовались большие и дорогие. Для переносной маленькой камеры, которую он легко мог уместить в футляре и носить, повесив на шею, нужны были пластины знакомого размера. С ней можно было работать в любом ритме, захватывая даже движущиеся предметы. Артур подолгу настраивал каждую камеру, изучал механизм действия, пробовал менять освещение и углы обзора. На это уходило
В одну из таких вылазок она сообщила, что, вполне возможно, скоро у него будет работа.
– Вчера поступил заказ от одной молодой вдовы. Ужасная история, Артур, ты себе и представить не можешь. Ее муж погиб полгода назад, а через месяц ее единственной дочери исполнится годик. Ты только подумай – она еще совсем малышка, и уже никогда не увидит своего отца. Мне так ее жаль, но я не могу показать этого, потому как эта женщина очень гордая.
Они шли по вечерней улице, и Рита держала его под локоть, не стесняясь и полностью погрузившись в свой рассказ. Март только сейчас начал пригревать тротуары, и она впервые обходилась без теплого шарфа, а сам он довольствовался легкой курткой.
Артур любил такие дни – во всем чувствовались перемены, и хотелось двигаться без остановки. Казалось, что совсем скоро в жизни настанет особое время, которое изменит все вокруг.
– Так вот, она спросила, не могу ли я нарисовать ее дочь на пригласительном. Думаю, может, стоит показать ей те снимки? С теми девочками в греческих тогах?
Ей так понравились те фотографии, что Артур и сам начал находить их необыкновенными. Поначалу он решился оставить их лишь как образец удачной композиции, но Рита так восхищалась ими, что он тоже стал внимательнее разглядывать собственную работу, отмечая новые детали.
– Если ты считаешь, что это пригодится, то почему бы и нет, – медленно шагая рядом с ней, ответил он.
– Да, я думаю, что ей понравится такая идея. Однако делать что-либо, не посоветовавшись при этом с тобой, мне не хочется. Видишь ли, остается очень много вопросов. Что если она не захочет приглашать фотографа к себе домой? После гриппа люди очень осторожны, а она совсем недавно потеряла мужа, и у нее маленькая дочь. К тому же, единственный ребенок. Так что, проблем еще достаточно.
– Для того чтобы сфотографировать ребенка не нужно много места, – сказал он. – Дети не требуют особого реквизита – они просто постоянно говорят с родителями и слушают их указания. Большего и не надо. Так что, если ты не возражаешь, поработать можно было бы и в конторе.
Рита засмеялась:
– Артур, ты ведь ни разу не был в этой конторе. Там очень мало места.
– Место не главное, нужен лишь хороший свет.
Она вздохнула:
– Свет там бывает только во второй половине дня – окна выходят на запад.
– Послеобеденный свет мягче, чем утренний. Вполне возможно, что так даже лучше. Ты очень устала? Мы могли бы пройти туда прямо сейчас и все проверить сами.
Гадать и предполагать не хотелось. Теплый воздух, желтоватый свет, запах весенней пыли и просыпающихся деревьев – все это воодушевляло на свершения и действия.
– Ты действительно, хочешь пойти туда прямо сейчас? – Казалось, она была очень удивлена.
– Да, хочу.
– Ну, тогда давай пойдем.
На знакомой Серединной улице он бывал редко – ему просто не хватало времени на ностальгические походы. В пятом часу пополудни многие магазины уже готовились к закрытию, и улица теряла оживленность, что, несомненно, было большим преимуществом – тратить драгоценные минуты на разговоры со старыми знакомыми ему не хотелось.
Рита провела его внутренними дворами и остановилась перед запасной дверью магазина, находившейся с задней стороны дома.
– Мы всегда заходим отсюда, – открывая дверь, объяснила она. – Так можно избежать встречи с клиентами и покупателями. Ненужные вопросы, любопытные взгляды – все это нужно нам меньше всего.
– Одобряю, – улыбнулся он. – А скоро Анна выйдет замуж?
– Уже в апреле. Обещала пригласить на свадьбу, и, видимо, нам придется пойти.
– Ничего страшного, пробудем там пару часов и уйдем. А она не хочет сама сделать для себя пригласительные?
– Нет, она уверенна, что этим должен заниматься ее будущий муж.
– Мудрое решение, – согласился Артур.
За разговорами они дошли до конторки, преодолев при этом несколько темных и тесных коридоров, в которых стоял запах дерева и лака – вероятно, совсем недавно здесь делали ремонт.
Она открыла замок ключом и вошла в комнату, оставив дверь открытой. Артур прошел следом.
Помещение и вправду было очень тесным – находившийся у окна стол занимал значительную часть места. Зато окно ему понравилось – большое, высокое и чистое. К тому же, со знакомыми раздвижными занавесками.
Стулья были аккуратно задвинуты, ящики закрыты, а столешница сияла идеальной чистотой. Присутствие трех женщин чувствовалось во всем – здесь ежедневно вытирали пыль и мыли пол, а все вещи держали строго на своих местах.
– Видишь? Места нет совершенно.
Артур покачал головой.
– Почему же? Здесь – он обвел глазами свободное пространство – можно сделать что угодно.
– Ты считаешь? – недоверчиво спросила она. – А где же ты поставишь штатив?
– В этой комнате он не понадобится, если я и буду работать здесь, то только с маленькой камерой. При желании можно покрыть занавесом одну из боковых стен – ткань будет поглощать ненужные блики, и силуэты приобретут естественность.
Рита смотрела на него так, словно увидела нечто поразительное и необычное.
– Что? – спросил он, поймав ее взгляд в очередной раз.
– Видел бы ты себя со стороны. Столько энтузиазма и вдохновения, просто слов нет. Пожалуй, мы сделаем все, что ты скажешь. Я готова абсолютно на все, лишь бы ты всегда был таким счастливым и энергичным.
Он обнял ее за талию, глядя в ее светящиеся глаза.
– Я могу доказать, что мои слова соответствуют истине. Поверь, здесь можно делать хорошие фотографии.