Семь портретов
Шрифт:
Прежде всего, не было времени – заказы в кондитерской шли нескончаемой чередой, и Юдифь стала оставлять его на вечер, чтобы сделать заготовки для следующего дня. При таком ритме работы он зарабатывал весьма прилично, но под конец, когда ему все же удавалось добраться до постели, Артур был полностью истощен. Сил не оставалось ни на что, и он, едва заставлял себя умываться и менять одежду.
Второй причиной было отсутствие повода. Даже когда у него выдался выходной, он не смог найти предлога для того чтобы вернуться в Пятый переулок и позвонить в колокольчик у калитки. После того как он познакомился
Этот мальчик определенно знал, чего хотел от жизни. Он ясно и четко выражал свои мысли, держался уверенно и не рассуждал о незнакомых вещах. Возможно, Роберт был обеспокоен его частыми визитами, так что сразу же начал расспрашивать Артура о том, почему он так настойчиво приходит в их дом.
*
– Вы намеренны и дальше наведываться сюда?
– Полагаю, что еще как минимум один раз.
– По какому поводу?
– Ваша мать позволила мне сделать портретный снимок, я должен принести ей копию.
– Вот как? И что же вы собираетесь делать со своим экземпляром?
– Оставлю для себя.
– Зачем?
– Я нахожу весьма занятным лицо вашей матери.
– Занятным? С какими же людьми вы привыкли проводить время?
– Вы хотите узнать, где я работаю?
– Где и кем, если вам не сложно. А также, сколько вам лет и нет ли у вас невесты, что придет одним прекрасным утром и набросится на мою мать с кулаками.
– Нет, я не обручен и даже не… у меня нет… никого на примете. Я ни с кем не вижусь.
– И каким ремеслом вы зарабатываете на жизнь?
– Послушайте, у меня создается впечатление, будто вы принимаете меня за угрозу.
– Верное впечатление, именно так я вас и воспринимаю.
– Я работаю в кондитерской, мое дело замешивать тесто. Иногда продаю и работаю с клиентами. Что еще? Вы сами ничего о себе рассказать не хотите?
– Я ведь не хожу к вам домой и не пытаюсь соблазнить вашу родственницу.
– Это уже смешно.
– А мне кажется, что это, скорее, грустно.
– И все же, мне было бы интересно узнать немного о человеке, только что подвергшем меня такому суровому допросу.
– Мне шестнадцать, и я учусь в школе. Достаточно для вас?
– Вполне.
– У вас много друзей?
– У меня нет друзей.
– Отчего?
– У меня есть знакомые, но я обхожусь без друзей. В моей профессии не нужно разговаривать, и я вижу достаточно праздничных тортов, чтобы не испытывать желания устраивать вечеринки для близких.
– И все же, у вас есть камера.
– Есть, верно.
– Разве вы не снимаете своих приятелей?
– Нет. Я изредка фотографирую то, что мне нравится, поскольку не умею рисовать.
– Что же вам нравится?
– Природа. Вчера вечером решил заснять городской пейзаж.
– Случайно не Пятый переулок?
– Нет, но это тоже отличная идея. На любой улице можно найти что-нибудь примечательное. Вы и сами можете это увидеть, если пройдетесь со мной сегодня.
– Вы приглашаете нас?
– Если это можно назвать приглашением.
– Что же интересного можно увидеть на городской улице?
– Я не могу этого объяснить, но мне кажется, что ваша мама это оценит.
– Отлично. Узнаем, что она сама думает по этому поводу?
*
Артур не знал, был ли серьезен Роберт, когда говорил о том, что его маму пытаются соблазнить. Почему люди судят так мелко? Он надеялся, что Роберт не сказал матери ничего подобного.
Впрочем, он действительно очень много думал о ней. Даже сейчас, проходя по городским улицам и разглядывая дома, он помимо желания отмечал места, которые было бы хорошо посетить в ее компании. Рита могла бы стать для него хорошим другом – с ней можно было говорить о чем угодно, и она понимала его. Она еще ни разу не осудила его, лишь принимая все его слова и не задавая лишних вопросов. Такой друг мог бы стать бесценным сокровищем, если бы это был мужчина, но Рита была женщиной, да еще и незамужней. Что если он испортит ее репутацию?
Он даже ухмыльнулся, и проходившая мимо незнакомка с удивлением посмотрела на него.
Испортить репутацию? Что за глупости, у нее и так нет никакой репутации после развода. Впрочем, возможно, она надеется восстановить доброе имя и выйти замуж вновь? Нужно было выяснить это, поскольку на его взгляд этот вопрос имел большое значение.
Артур прекрасно осознавал, что им движет эгоизм и собственный интерес, но ничего не мог с этим поделать. Конечно, разумный человек поступил бы иначе – для порядочного мужчины не существовало других вариантов кроме как оставить свободную женщину, если он не собирался на ней жениться. Однако здесь Артур не мог похвастать таким благородством. Хотя он явно испытывал некоторые сомнения, ему все же хотелось продолжать видеться с Ритой.
За этими размышлениями он не заметил, как отведенный Конрадом час подошел к концу. Часы на небольшой площади вернули его к реальности, и Артур повернул обратно. Нужно было возвращаться в мастерскую.
Конрад встретил его с фотографиями в руках.
– Держи свою прекрасную даму, – хохотнув, сказал он.
Артур предпочел воздержаться от ответа, просто заплатив положенную сумму и забрав свои отпечатанные снимки. Они были еще слегка липкими, и он завернул их в предварительно принесенный конверт, который склеил еще в перерыве на работе.
Была ли она прекрасной или нет, Артур не знал. Фото получилось не таким, как он ожидал – лицо было слишком маленьким, поскольку сама Рита оказалась запечатленной в полный рост. На снимке ее полнота бросалась в глаза немного сильнее, и теперь ему было ясно, почему Конрад так странно отреагировал на эту фотографию.
Впрочем, неважно. Теперь он получил то, чего так хотел, и может провести несколько часов за исследованиями.
*
Добраться до дому ему удалось только к вечеру – он бродил по городу, выслеживая интересные лица и замечая необычные места. К концу дня у него уже гудели ноги, и он с облегчением опустился на свою кровать – единственный предмет мебели, на котором можно было отдохнуть. В его доме была лишь эта кровать, тумбочка и подвесная лампа. Больше в эту тесную комнатушку все равно бы не поместилось, и у него не было желания переезжать в другое место. Цена его устраивала, он привык к соседям и хозяевам, и уже поменял замок на двери, опасаясь того, что его немногочисленные богатства попадут в другие руки.