Семь смертных грехов

Грех есть преступление Закона Божия, неисполнение святых повелений Божиих. «Всякий, делающий грех, делает и беззаконие; и грех есть беззаконие» ( 1 Ин. 3, 4).

Человек может согрешать различным образом: делом, словом, помышлением, ведением, неведением, волею и неволею.

Мы грешим «делом»,когда это дело противно заповеди Божией. Если человек предается объядению, пьянству, лакомствам, то грешит

Грех «словом»,когда слово это противно воле Божией. Например, праздные разговоры, слова, песни — грехи словом. Господь Иисус Христос воспрещает эти грехи, говоря: «за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Мф. 12, 36). Если поносим словами ближнего нашего, упрекаем его, браним или за глаза говорим о нем неправду, жалуемся на него несправедливо, клевещем из ненависти, то грешим против заповеди Божией: «не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна». Эти грехи словом бывают зловреднее многих грехов делом и могут стоять наряду с человекоубийством.

Мы грешим «помышлением», если имеем какие-либо желания, противные любви к ближнему, когда поступаем против заповеди Божией: «не желай ничего, что принадлежит ближнему твоему».Грехи помышлением столь же тяжки, как и грехи делом и словом, и строго воспрещаются Священным Писанием.

Грехи «ведением»— те, которые мы делаем, зная, что они запрещены законом Божиим, делаем их по страстям нашим — по гордости, злобе, лености и тому подобное — и оправдываем себя ложными доводами. Поступающие таким образом достойны того же приговора, который произнес господин на лукавого и ленивого раба своего: «лукавый раб и ленивый! Ты знал, что Я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал… негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов» (Мф. 25, 26–30).

Грехи «неведением»происходят от немощи естества человеческого. Весьма трудно усмотреть за собой эти грехи и предохраниться от них. «Грехопадения кто разумеет?» (Пс. 18, 13), — говорит пророк Давид, то есть, кто может усмотреть погрешности свои, неведение свое. Впрочем, так как это тоже грехи, то и соблюстись от них возможно; а потому он и присовокупляет молитву: «от тайных моих очисти меня»,то есть от грехов, по немощи и неведению сделанных мною, которые мне или неизвестны, или которых не помню, или которых не считаю даже за грехи.

Грешить «волею»— значит грешить заведомо, с намерением и от злобы. Апостол Павел говорит так об этих грехах: «если мы, получив познание истины, произвольно грешим, то не остается более жертвы за грехи».Отступившим от Христа и волей восстающим против Него, невозможно получить прощение; как изъясняет это тот же Апостол, говоря: «невозможно, однажды просвященных и вкусивших дара небесного, и сделавшихся причастниками Духа Святого, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века, и отпадших, опять обновлять покаянием; когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему»(Евр. 6, 4. 5. 6). Но что невозможно человекам, то возможно Богу: особенная милость Господня может коснуться сердца грешника и возвратить его на путь истины.

«Невольный грех»— тот, которого человек не предвидит, творит его вопреки воле и желанию.

Из великого множества грехов самые главные, тяжкие грехи именуются «смертными»; ибо для грешника нераскаянного, упорно пребывающего в них, настает после смерти телесной, смерть душевная, а вместе с ней вечное отлучение от Бога, погибель и мучения нескончаемые.

Смертных грехов семь: гордость, сребролюбие, блуд, зависть, чревоугодие, леность и гнев.

От этих грехов, как от семи матерей, рождаются все прочие грехи. Если искоренить эти семь грехов, семь этих матерей, то и все детища их, все прочие грехи уничтожатся.

Эти смертные грехи подобятся тем семи бесам, которых изгнал Господь Иисус Христос из тела грешницы — Марии Магдалины. Их можно также сравнить и с семью врагами народа израильского, которых необходимо было истребить, чтобы войти в землю обетованную, изображающую собой Царство Небесное.

Важнейший и самый древний из смертных грехов — гордость.

Этот грех можно определить так: гордость есть безмерная, преувеличенная любовь к самому себе, ложное почтение к своим достоинствам и слепая уверенность в них.

«Кто заражен гордостью, тот ко всему наклонен оказывать презрение даже к предметам святым и божественным: гордость мысленно уничтожает или оскверняет всякую добрую мысль, слово, дело, всякое творение Божие. Это мертвящее дыхание сатаны» (св. прав. Иоанн Кронштадтский).

Гордый высокоречив, многословен, ищет славы, чести, похвалы и покорности от всех.

«Гордость обыкновеннее всего показывает себя в том, что зараженный ею делает себе равными всех или, по крайней мере, многих, высших себя по возрасту, по власти, по способностям и не терпит быть ниже их. Если гордый человек есть подчиненный, он не уважает распоряжений начальника, исполняет их неохотно, по страху; он равняет себя со всеми образованными и не отдает пред собою преимущества никому или весьма-весьма не многим; если он ученый или даже неученый, сын или дочь — не отдает должного почтения родителям и благодетелям, особенно простым и грубым, считая их равными себе и даже ниже» [св. прав. Иоанн Кронштадтский).

Порождения гордости бесчисленны: надменность, самолюбие, честолюбие, лицемерие, притворство, высокомерие в манерах, хвастовство в словах, пышность в одежде, неумеренность желаний, недружелюбие, дух мщения, презрение к ближнему и вообще все грехи противные любви; ибо гордый никого не любит, кроме самого себя.

Гордость с ее бесчисленными порождениями можно уподобить великому древу, которое видел во сне гордый Навуходоносор. Вершина дерева касалась облаков, и ветви его, обремененные плодами, простирались до краев земли; в тени под ним покоились полевые звери, в ветвях его жили птицы небесные, и все животные, находящие себе приют под деревом, — пороки, порожденные гордостью. Они стекаются сюда как в общий центр и живут спокойно под густыми ветвями.