Семь солнечных дней

Манби Крис

– Я бы в жизни такие не надела, – призналась она, показав на маленькие треугольнички, которые Яслин разложила на кровати. – Все груди бы повыскакивали.

– Ты не представляешь, как тебе повезло, что у тебя есть грудь, – заметила Яслин.

Речел закатила глаза. Она уже перестала считать, сколько раз Яслин пыталась заверить ее, что чашечки 34С вполне компенсируют отсутствие ног до подмышек и живота, на котором можно раскладывать кокаиновые дорожки (конечно, если вы практикуете такие делишки; Речел-то знала, что Яслин пробовала

«снежок» по меньшей мере однажды – до того, как познакомилась с пай-мальчиком Юэном).

– Убить готова за третий размер, – горячо проговорила Яслин, натираясь солнцезащитным кремом с фактором защиты пятнадцать.

– С твоей фигурой третий размер выглядел бы потрясно, – согласилась Речел. – Но помимо, как ты говоришь, великолепной груди, меня Бог наделил еще толстыми талией и бедрами. Я даже не песочные часы, я просто столб.

Закончив намазываться, Яслин натянула розовые трусики-бикини. Посмотрела в зеркало и нахмурилась. Сделала два шага по комнате, и трусики поехали вверх по попе. Раньше такого никогда не случалось.

– По-моему, я точно потолстела, – тихо произнесла она.

– О господи, прекрати, – начала Речел. – Даже не жди, что я буду тебя жалеть. Твои трусики просто сели от горячей воды.

Яслин принялась застегивать лифчик от купальника.

– Ты только посмотри на себя! – продолжала Речел. – И ты еще смеешь жаловаться на свою грудь! Она у тебя идеальная.

Яслин повернулась к зеркалу боком.

– Не понимаю, откуда она взялась?

– Не хнычь! – воскликнула Речел. – Если бы я проснулась с длинными ногами, я бы не стала гадать, откуда они взялись. Я бы просто ходила и наслаждалась жизнью!

Яслин все хмурилась на свое отражение.

– Даже шведские близняшки тебе в подметки не годятся, – заверила ее Речел. – Пойдем скорее, займем места у бассейна, пока немцы все лежаки не разобрали.

– Уже пол-одиннадцатого, – заметила Яслин. – У нас нет шансов.

Яслин была права. Народу у бассейна было больше, чем на платформе метро в Клэпхеме в час пик. Гости «Эгейского клуба» серьезно относились к солнечным ваннам. Речел и Яслин безрезультатно выискивали три лежака, что стояли бы рядом.

– Надо было попросить Кэрри Эн положить полотенца, когда она пошла на прогулку, – сетовала Яслин.

– Она была вся в своих мыслях, – заметила Речел.

– Надеюсь, она не собирается всю неделю быть в своих мыслях, – раздраженно произнесла Яслин.

– Она только что получила развод.

– Ну и что? Такие вещи случаются постоянно. Она должна праздновать возвращение к свободной жизни. Вот! – Яслин наконец-то заметила три пустых лежака. Но они были не рядом. Между ними лежала парочка, которая ехала вместе в ними в автобусе вчера утром.

– Не хочу сидеть рядом с живым примером распадающегося брака, – сказала Речел. – Еще беду накликаю.

– На людях они будут вести себя нормально. К тому же, если они на самом деле разводятся,

Кэрри Эн будет не прочь подобрать объедки. То есть мужа. Он вроде ничего. С животиком, конечно, но потенциал есть.

– Ты отвратительна, – прошипела Речел. Пробравшись между телами загорающих, Яслин подошла к парочке и представилась.

– Привет, – сказала она. – Вы летели с нами из Гэтвика, да?

Мужчина кивнул.

– Меня зовут Маркус, – сказал он. – А это Салли.

Салли тоже кивнула, но куда более вяло.

– Яслин и Речел. Мы хотим украсть эти лежаки, – заявила она. – Хотели лечь в тени, но…

– Чтобы немцы все не заняли, надо вставать пораньше, – сказал Маркус. – Хотя я здесь немцев не видел.

– Был один, – сказала Яслин, вспомнив вчерашнюю добычу Кэрри Эн.

– Это был норвежец, – поправила Речел, прочитав ее мысли.

– Вы здесь раньше отдыхали? – спросила Яслин, обращаясь к Салли.

– Нет, в первый раз, – ответил за нее Маркус.

– Мы тоже. У нас целая неделя девичника. У Речел двадцать седьмого свадьба. А еще мы празднуем развод, – добавила она, завидев Кэрри Эн. – В прошлые выходные наша подруга Кэрри Эн наконец добилась окончательного решения суда.

– Яслин! – Речел была в шоке.

Кэрри Эн поспела как раз вовремя, чтобы услышать слово «суд», и сразу же поняла, о чем идет речь.

– Мы должны заставить ее понять, что это лучшее, что произошло с ней в жизни, – беззастенчиво продолжала Яслин. – Лучше покончить с этим, пока дело не дошло до обвинений в убийстве, так я сказала.

Никто не засмеялся.

– Там есть два шезлонга в тени, – сказала Кэрри Эн, заметив свободные места на другой стороне бассейна. – Давайте просто отнесем один лежак на ту сторону. Мы больше вас не побеспокоим, – процедила она, обращаясь к женщине по имени Салли.

Салли делала вид, что читает книгу, но ее явно раздражало их присутствие.

И тут Кэрри Эн заметила Мортена, норвежского хлюпика со скудным знанием английского – он присел на шезлонг рядом с тем, что она приметила для себя. Хотя вокруг него все были в самых откровенных бикини, которые только можно вообразить, он так и красовался в рубашке с коротким рукавом и ботинках со шнурками. Сев на шезлонг, он снял ботинки, но остался в носках. И что самое странное, на шее у него висел бинокль – с его помощью он изучал толпу у бассейна, словно белый охотник, выслеживающий антилопу в саванне.

– О господи.

Кэрри Эн почти физически ощутила, как он навел на нее объектив. Она замерла.

– Эй! Эй! Кэрри Эн! – Мортен помахал ей рукой, не отводя от глаз бинокля.

– О боже. Похоже, те шезлонги уже заняты, – соврала Кэрри Эн. – Наверное, придется остаться здесь и потревожить вас.

– Никаких проблем, – весело проговорил Маркус. – Давайте помогу вам передвинуть лежак.

Маркус с легкостью поднял лежак и подвинул его, чтобы Яслин, Речел и Кэрри Эн могли лечь рядом.