Семь солнечных дней
Шрифт:
Речел на мгновение появилась в балконных дверях. По ее лицу было ясно, что говорит она не с Патриком. Она приложила палец к губам, приказывая Яслин заткнуться.
– Да, Хелен, – проговорила Речел. – Я уже заказала машины, которые отвезут нас из церкви на прием. Нет, мне не кажется, что лошадь с повозкой более удачная идея. Тем более кобыла-тяжеловоз.
Кэрри Эн застонала, вспомнив о лошади. Речел шепотом извинилась и удалилась в комнату продолжить разговор.
– Вот увидишь, – проговорила Яслин. – Речел и заикнуться не посмеет – поскачет как миленькая.
– Но она не хочет лошадь и повозку, –
– Однако старая мамаша Хьюсон желает лошадь и повозку, а Речел выполнит все, что задумает мамочка Патрика. Особенно если не сможет настоять на своем.
– Отвяжись ты от нее. Заниматься организацией свадьбы – задача не из легких. Готова поспорить, вы с Юэном просто сорветесь в Лас-Вегас и обручитесь в часовне, поставленной в память Элвиса. А может, ты просто злишься, что Юэн не сделал тебе предложение? – допытывалась Кэрри Эн.
– Пойду возьму кардиган, – сказала Яслин, оставив вопрос без ответа. – Что-то холодает.
– Ладно, – сказала Кэрри Эн. Ее бросили на балконе в одиночестве в компании электрического пениса.
Какая депрессивная игрушка. Твердая, блестящая, ни капли не похожая на настоящий член… Но и сердце вибратору не разбить. Были бы батарейки. Искусственные пенисы не сбегают с лучшими подругами.
Может, купить один, когда они вернутся домой?
Она взяла вибратор и прислонилась к нему кончиком носа. Ей казалось, что она где-то когда-то читала: это оптимальный способ протестировать эти штуковины. Но ей от этого не было никакого толку, только глаза прослезились. Зарядив штуковину на полную скорость, Кэрри Эн снова водрузила ее на ограждение, и пенис закружился бойче прежнего, издавая чудовищный шум. Да, в доме, отделенном от соседнего тонкой стеной, таким пользоваться нельзя. Придется притвориться, что это стиральная машина в режиме «отжим». При мысли, что уже придумывает оправдания на жалобы соседей, Кэрри Эн поежилась. Значит, вот она, будущая ее сексуальная жизнь?
Не успела она мысленно ответить на этот вопрос, как маленький черный источник наслаждений дожужжался до края ограждения и канул в небытие.
– Черт!
Кэрри Эн вскочила со стула, чтобы посмотреть, где приземлился вибратор.
На нее таращился Мортен. Пенис упал прямо ему на колени.
Если раньше ему было неизвестно, где ее номер, то теперь он уж точно этого не забудет.
30
– Спускайся и забери его! – потребовала Яслин, когда Кэрри Эн с грохотом ввалилась в комнату и поведала подругам о постыдном инциденте.
– Я все-таки не теннисный мячик уронила, черт тебя дери, – напомнила ей Кэрри Эн.
– Нет, – произнесла Речел. – Ты уронила вибратор. Мой вибратор. Символ моего девичника! И я хочу его вернуть!
– Нет, не хочешь, – тихо проговорила Кэрри Эн.
– Хочу, – уперлась Речел. В ее глазах искрились зловещие огоньки. Ей нужно было выпустить пар после разговора с Хелен о лошадях.
– Никуда я не пойду, – отрезала Кэрри Эн. – Не собираюсь спускаться вниз и умолять норвежского чудика вернуть вибратор. Он извращенец. Следил за мной со своим драным биноклем! Я просто притворюсь, будто ничего не произошло, и если он джентльмен, то отреагирует также.
– Ты поплатишься за это, – предупредила
– Ты должна вернуть священный пенис, принеся себя в жертву, – предложила Речел.
– Поцелуйте меня в задницу, – отрезала Кэрри Эн.
Вышло так, что даже самое унизительное наказание, до которого могли бы додуматься Яслин и Речел, не было так страшно, как события следующего утра. Спустя четыре дня беспрерывного ослепительного солнцепека подруги проснулись и увидели пасмурное небо. Из-за облачной погоды не пришлось бежать к бассейну и занимать драгоценные шезлонги в тени, так что девушки наслаждались неспешным поздним завтраком. В ресторане было не протолкнуться. Яссер из ювелирного шнырял мимо столиков, одаривая поцелуями помеченных злым глазом туристок (и не помеченных тоже). Кэрри Эн стояла в очереди за яйцами. Каждое утро у огромной плиты появлялись два шеф-повара и готовили яйца по рецепту отдыхающих. Кэрри Эн подумала, что яйцо вкрутую – самое то, что нужно.
Вялая со сна, она не заметила, как слева подкрался Яссер. И как Мортен коротким путем пробирался к ней сквозь толпу гостей. Они обступили Кэрри Эн с двух сторон одновременно, будто предварительно провели военный совет и задумали устрашающий двойной охват. Кэрри Эн, словно газель у водопоя, не ведала о том, что два крокодила караулят ее у самой поверхности воды – пока не было уже слишком поздно. Продолжая выполнение маневра, Яссер чмокнул ее прямо в губы (несмотря на простуду), и в ту же минуту Мортен вложил ей в свободную руку роковой священный пенис.
– Ты забыла свою вещь сегодня утром, – произнес Мортен. – Свой вибратор, – услужливо добавил он, будто у людей в очереди могли возникнуть сомнения, что это за штука.
– Эй, эй! – завопил Яссер, выхватив пенис из рук Кэрри Эн. – Это еще зачем?
Как будто он не знает!
– Это не мое, – запротестовала Кэрри Эн и попыталась отнять пенис.
– У меня есть настоящий, – заверил ее Яссер. Включил вибратор и затанцевал навстречу Кэрри Эн, взяв его, словно нацеленную на нее шпагу.
– И у меня тоже, – присоединился Мортен.
Сказать, что она покраснела, было бы преуменьшением. Щеки Кэрри Эн горели до нарывов, до трещин, словно отстающая во время пожара краска.
– Это не мое, – неубедительно повторяла она, наконец отняв вибратор.
Теперь она искала, куда бы спрятать проклятую штуковину. Карманов не было – она была в бикини и парео. Пляжная сумка лежала на столике – в знак того, что место занято. Она с надеждой повернулась к Речел, но та лишь пожала плечами, вспомнив собственное унижение в Гэтвике. Яслин давилась от хохота.
Кэрри Эн как раз добралась до самого начала очереди за яйцами. Яссер и Мортен не отставали.
– Зачем тебе это? – спросил Яссер. – В «Эгейском клубе» так много хороших мужчин.
– Я как раз об этом подумал, – подтвердил Мортен.
Любой ответ грозил выставить захлебывающуюся в оправданиях Кэрри Эн виновной до мозга костей. Так что она решила, что единственный выход – проигнорировать двоих ее поклонников и собравшуюся позади толпу, схватить завтрак, призвав на помощь все свое достоинство, и бежать.