Семь солнечных дней
Шрифт:
– Клянусь, больше никогда не буду над тобой смеяться.
Аксель понимал, что это пустое обещание. Он понимал, что все, что он собирается сказать, когда-нибудь обернется против него, но ему было необходимо сбросить ношу. Ему хотелось поведать историю Акселя и Натали еще один раз, вслух. Будто облекая ее в слова, он сможет сделать их любовь более реальной. Может, где-нибудь еще, в параллельной вселенной, Аксель Раданн и Натали Леклерк снова и снова будут встречаться и влюбляться друг в друга.
– Как ты понял, что влюблен в нее?
– Я понял, что люблю Натали,
Когда Натали была рядом, все вокруг казалось прекраснее. Моя грязная квартирка вдруг стала богемной и очаровательной. Консьержка, эта ведьма, что превратила мою жизнь в ад, показалась дружелюбной. В присутствии Натали все предметы покрывались теплой дымкой. Контуры расплывались и одновременно становились резче. Ничего подобного я раньше не испытывал, и после разлуки тоже. Жиль кивнул.
– Я переживаю в точности то же самое, старик! – воскликнул он.
Аксель снисходительно улыбнулся.
– Но я не хочу все время жить, как в дрянном фильме с Мег Райан.
Улыбка Акселя потускнела. Он вовсе не представлял себе фильм с Мег Райан. Жиль разрушил его романтический образ.
– Как я уже говорил, – подытожил Аксель, – это пройдет. Так всегда бывает. К концу отпуска ты уговоришь эту девчонку спутаться с тобой, она тебе наскучит, и ты снова выйдешь на охоту.
– Ты так думаешь? – Жиль взглянул на своего соседа по комнате, будто последней фразой тот только что поведал ему самую добрую весть в мире.
– Да.
– Хорошо, что ты так говоришь. Ведь рано или поздно она поддастся на мои уговоры, правда? И тогда я вылечусь от этой… этой… заразы.
– Неизбежно, – вздохнул Аксель.
– Знаешь что, Аксель, – заявил Жиль. – Мне плевать, что о тебе болтают остальные. По-моему, ты парень что надо. Bonne nuit, mon ami. [22]
– Bonne nuit. Эй, погоди-ка…
Выяснив, что любовь не продлится долго, Жиль уснул сном невинного младенца. Но Акселю в ту ночь не суждено было видеть сладкие сны. Что же все остальные о нем болтают? Что? Ему хотелось узнать, и его это раздражало.
22
Спокойной ночи, приятель (фр.).
Хотя какая ему разница. Ведь если не считать невольной симпатии, которую он порой испытывал к Жилю – чувство сродни заботе о тупом животном, – Аксель и аниматоры «Эгейского клуба» друг друга недолюбливали. Как-никак он изучал медицину в престижнейшем парижском университете! Но он был не просто медиком. Он разбирался в политике и философии. А эти ослы думали, что Сенека – это лекарство от запора. Если такие, как Пьер, Селин и Ксавье, что-то о нем и болтают, то вряд ли это основано на продуманных философских рассуждениях…
Но
– И что обо мне болтают? – спросил Аксель у Жиля. Но Жиль уже заснул. И в ответ послышался лишь храп.
40
Воскресным утром вчерашняя непогода показалась Речел далеким воспоминанием. Однако разбудившие ее звуки были знакомы до боли. Яслин опять рвало.
– Господи, – пробурчала она, вывалившись из ванной и вытерев рот чистым белым полотенцем. – Никогда не мешай ракию и «Бейбишам». [23]
Ракия и «Бейбишам», по мнению Яссера, это модный коктейль. Когда Жиль сказал, что ему нужны спички, и Кэрри Эн попыталась улизнуть под этим предлогом, Яссер настоял, чтобы они выпили по маленькой перед сном. Речел пить не хотела. Кэрри Эн тоже. Но Яслин была не против. И так как Яслин была в ударе, один ее голос за побил два голоса против. Особенно после того, как она обозвала их обеих кислятинами.
23
Грушевый сидр.
– Мы в последний раз пируем как три незамужние подружки, – напомнила она Речел. – Вот выйдешь замуж, тогда и будешь рано ложиться.
«Вот, теперь она расплачивается», – подумала Речел. Теперь турецким гостеприимством Яссера заблевана вся ванная. И это ее вовсе не радует. Услышав, как Яслин выворачивает, Речел сразу же поняла, что и ее желудок здорово скрутило. «Бейбишам» и ракия. Какой кошмар.
– Ее опять рвет? – простонала Кэрри Эн с кровати под кондиционером.
– Угу, – кивнула Речел.
– Поделом ей.
В то утро Яслин и Кэрри Эн дулись друг на друга – и неудивительно. Речел поежилась, вспомнив, как они возвращались в номер. Когда Кэрри Эн заявила, что Жиль проводит их троих до бунгало, до Яслин дошло, что ее пасут, и ей это не понравилось. Как только они вышли из комнаты Яссера, Речел, которая до этого сидела как немая, опять разболталась. И Кэрри Эн тоже. У них словно гора с плеч упала.
– Вы могли бы уйти в любой момент, – заметила Яслин. – Я сама о себе позабочусь.
– Ты была пьяна. Нельзя было бросать тебя наедине с этими парнями. Жиль просто слизняк, – выпалила Кэрри Эн.
– Наверняка у него каждую неделю новая девица, – сказала Речел.
– Каждую ночь, – поправила ее Кэрри Эн.
– А я и не собиралась пополнить его список, – заметила Яслин.
– Но впечатление было такое, будто ты в боевой готовности, – бесцеремонно заявила Кэрри Эн. – Стоило ему с тобой заговорить, как ты закидывала ноги ему на шею и засовывала язык чуть ли не в горло.