Семь стихий мироздания
Шрифт:
— А теперь я выясню, что из себя представляет этот Мир, — тихо проговорила Юлька и села к терминалу.?
Аполлон, положив морду на передние лапы, изредка мигая, посматривал на массивное тело Волка, жесткую шерсть которого от холки до груди покрывала запекшаяся бурая кровь. Фантомный зверь лежал на боку, и в щелках страшных застывших глаз темнела бездна небытия. Артемида тихонько призывно заскулила и ткнула носом тяжелую лапу монстра. Тот не пошевелился, только веки приподнялись чуть больше прежнего. Аполлон зевнул, потянулся и подполз ближе к Волку. В воздухе заискрилась Жизнь. Пес аккуратно лизнул рану собрата и, когда тот не отреагировал, принялся вылизывать
Солнце давно пересекло зенит, начали умолкать лесные птицы, а Волк, неуправляемый и безвольный, пребывал под опекой единственной бодрствующей Стихией…
Огненный луч врезался в траву. Растения прильнули к земле, словно на них налетел предгрозовой ветер. Подскочила и зарычала Артемида, ощетинился Аполлон. А Огонь устремился к Волку. Вспыхнули таящие бездну глаза. Взбурлила кровь, но очнувшаяся вслед за Водой Смерть, не спеша тронула рваные края раны. Жизнь торопливо обняла мощное тело, а Воздух, услышавший, наконец, зов младшей сестры, подхватил ее на невесомые крылья и ворвался в легкие пробуждающегося создания. Волк шумно вдохнул, зашевелился и пошатываясь начал вставать. Медленно расправила плечи могучая Твердь. Четыре сильные лапы уперлись в землю, и зверь высоко поднял массивную голову. Собаки робко попятились под его пронзительным холодным взглядом. Разум, подаренный Космосом, уверенно взял верх над бессознательными рефлексами.
Аполлон и Артемида бежали следом за Волком до тех пор, пока он не остановился на опушке леса. Четырехцветный мир лежал перед ними однозначный и обычный. Луг с некошеной травой, каменная ограда, старая усадьба — всё ассоциировалось с хозяином, и они готовы были сорваться с места и мчаться туда немедля, но вожак не шелохнувшись стоял на пригорке, и его глаза видели иначе. Мир, подернутый тончайшей пленкой Игры. Жизнь и Смерть, Твердь, Вода и Воздух, отодвинутые за границу, тщетно тянулись к своим отображениям на земле, а властная рука экзистора, перехватив бразды, правила порабощенной частью Мира. Один лишь Огонь, непокоренный и свободный, метался среди обузданной Игрой природы. Он отчаянно бил набат, но клич его тонул в зачарованных речных водах и рассеивался в одурманенном воздухе. Земля не слышала отчаяния Тверди, а оглушенная волей экзистора Смерть не могла покинуть отведенную ей бездну.
Волк без труда определил диспозицию Стихий в условиях стабильного экзорного потока, однако данная информация не позволила ему выработать цель настоящего момента, и отсутствие этой цели поставило существо-Экзистедер в тупик. Неожиданно выручили собаки. Волк, ни на мгновение не выпускающий из внимания эти воплощения Жизни, подспудно отслеживал все ощущения, преобразующиеся в сознании животных в более или менее логические конструкции, и выделил одну. Собаки в первую очередь жаждали найти хозяина, вслед за его образом в их ассоциациях вставал образ капитана, затем вспыхивали воспоминания о других членах команды. Волк знал, что без силы избранников Стихий не выполнит свое главное предназначение — истребить чужаков Судьбы, следовательно, подсказывал аналитический процессор внутри, необходимо во что бы то ни стало собрать на борту семерых внемиренцев. Индуктивный метод решения данной задачи, невольно подсказанный собаками, Волк посчитал для себя единственным.
Аполлон и Артемида радостно взвизгнули, получив разрешение бежать к дому. Они помчались по высокой траве, то теряясь в ее волнах, то выпрыгивая, будто серые дельфины, на поверхность. Волк внимательно оглядел округу и, убедившись, что поблизости нет ничего, порождающего опасность, последовал за животными.
Как и предполагал Волк, дом пустовал с самого утра. Среди множества чужих следов Артемида унюхала-таки след Данилы, но у подножия лестницы он исчезал и не повторялся ни во дворе, ни на тропинке за оградой. Лишившись всякой надежды, несчастная собака села возле ворот и жалобно заскулила.
Ее протяжный плач был прерван призывным лаем из недр дома. Волк ринулся на голос Аполлона, в два прыжка взлетел на второй этаж и ворвался в комнату. Пес выцарапывал из-под странной дымной завесы что-то длинное и блестящее. Волк приблизился. Смерть, таящаяся в его недрах, появилась рядом в виде бесформенного темного пятна и вобрала в себя клок сине-бурой тени. На полу у стены остался Меч. Луч солнца скользнул по клинку. Тело сотворенного Стихиями зверя напряглось, глаза вспыхнули адским пламенем, и Смерть поднялась сизой холодной тучей в беззаботное небо. Природа содрогнулась, встретившись с невиданной формой всезавершающей и неотъемлемой части мироздания. А Огонь, невзирая на панику ветра и ужас цветущей земли, повел грозного соратника за собой, туда, где чувствовал беду.
Тот, кто забрал в полон своей воли лесной край, не видел за ветром Воздуха, за землей Тверди, а за рекой Воды. Он принимал Жизнь только в облике деревьев и животных, а Смерть запер в могильном склепе. Волк был благодарен Огню за это открытие. Теперь следовало активизировать поиск. Логика выстроила новую цепочку: бой на дворе, численный перевес, отсутствие информации о гибели; следовательно, плен, дорога, заточение. След конных воинов приведет к Хранителю Жизни. Волк равнодушно посмотрел на собак, не способных понять вложенность условий.
Аполлон и Артемида навострили уши. Вожак приказывал следовать за незнакомыми людьми. Зачем? Поверьте — продиктовала Жизнь. Волк крупной поступью двинулся вперед. Собаки потрусили за ним.?
Серафима остановилась над рифленым узором Надмирий, высматривая Мир, где ожидали ее друзья.
— Трудно сюда пройти, не так ли? — Петер Роуз, приоткрыв занавес канала, встал рядом с Посредником.
— Истинный путь всегда труден, — задумчиво отозвалась Каляда. — И вам было нелегко принять правду и смириться с решением Совета.
Внемиренец усмехнулся.
— А что нам оставалось? Ваша логика была непререкаема!
— Вы кривите душой ради того, чтобы сохранить маску, — Каляда посмотрела на собеседника. — Вы искренне согласились с Архивариусами и поддерживающими их кланоидами в первом же раунде переговоров. Мои доводы имели корректирующий характер.
На границе канала и Структурной черноты появился товарищ Петера Роуза.
— Позвольте задать вам вопрос, мадам-Посредник, — начал он, убедившись, что друг не собирается продолжать разговор.
Серафима согласно склонила голову.
— Вы дважды сказали о локализации, аресте блуждающих Кочевников, но не объяснили, каким образом вы намерены это сделать. Нам же достоверно известно, что Крылатый Волк настроен на их уничтожение, и любые компромиссы исключены.
— Избранники Стихий найдут способ выполнить поставленную задачу, не сомневайтесь.
— Уж какие там сомнения! — хмыкнул Петер Роуз. — Ваши похождения скоро станут самой популярной притчей во всей Структуре. Счастье, что вы не поддержали максимализм Обманувших Смерть, а то бы по кланоидам можно было смело заказывать поминальную молитву.