Семь стихий мироздания
Шрифт:
— Оливул, там кто-то живой, — зашептала она.
Вслед за ней и Бер-Росс разглядел на дорожке темный силуэт.
— Закрыл себя образом невидимки, — прокомментировал он и аккуратно направил свой поток в эпицентр чужой Игры.
Синее пятно растаяло, и на аллее проявилась фигура человека. Оливул изготовился к бою.
— Эй, полегче! А то, чего доброго, пришибешь сгоряча.
— Донай? — изумленный, Бер-Росс приблизился к кузену. — Как ты тут оказался?
— Элементарно, — ответил тот и своим мечом, который держал в левой руке, отвел
Белый князь поспешно убрал оружие.
— Я знаю, Донай. Но что означает твой вид? Почему на тебе… — тут только он осознал, по какой причине сразу не узнал брата. — Почему ты в синем? Ты же Красный князь. Нельзя так опрометчиво изменять цвету!
Ви-Брук посмотрел на Юльку, недоверчиво взирающую на него издали, на кузена и ответил:
— Красный князь умер.
Наступившее молчание нарушил Оливул.
— Зачем ты отправился за мной?
— Я заметил, ты последнее время мастерски попадаешь в переделки, и решил, что лишние полторы руки тебе не помешают. Дымиус любезно показал мне канал, по которому иногда улепетывали несостоявшиеся игроки. И вот он — я! Что, сестренка, не веришь своим глазам?
— Глазам-то я верю, а вот ушам — не очень, — заявила Юлька.
Оливул угадал ее намерение напомнить Донаю о его прежних выходках, и остановил подругу взглядом.
— Как ты нас нашел? — он обратился к Ви-Бруку.
— Глупый вопрос. Ты сам оставил метки на Путях!
Белый князь изменился в лице, но ответил.
— Да, я забыл.
— А как это называется? — продолжал Донай, кивнув на тоскливый парк. — Не похоже на твои декорации.
— Мой Мир изменили, и я хочу серьезно поговорить с автором новой картины. Кажется, он в доме.
— Прекрасно. Я с удовольствием разомнусь после недельного безделья, — Синий князь ловко перекинул из руки в руку меч.
— А что если в тереме именно вас и ждут? — вмешалась Юлька.
— Его, — Донай ткнул пальцем в Оливула, — может и ждут, но я буду приятным сюрпризом. Не часто все-таки встречаешься со Смертью!
Девушка демонстративно отвернулась и уселась на поваленное дерево.
— Вот это я и назвала катастрофой, — многозначительно пояснила она Бер-Россу, кивнув на брата.
10
Поднимаясь по ступенькам на высокое крыльцо, Оливул чувствовал на себе тревожный взгляд подруги.
— Насчет засады Юля права, — сказал он в полголоса. — Будь начеку.
— А то я сам не догадался! — хмыкнул Донай и спросил. — Что у тебя с метками получилось? Слабо верится, будто ты про них забыл.
— Я не оставлял никаких меток. Разве что Смерть шла по следу Тверди. Потом обсудим эту тему, — добавил Бер-Росс и толкнул увенчанные искусной резьбой дверные створы.
Тишина. Братья осторожно пошли вдоль стен переднего зала, где красовались некогда яркие панно и мозаика. Зеркала, покрытые густым слоем пыли, нехотя демонстрировали людям их отражения.
— Здесь чужака нет, — шепнул Оливул, оглядевшись. — Идем дальше.
— Кого мы все-таки ищем?
— Если б я знал! Одно могу сказать с уверенностью: изменения в моем Мире сделаны не Экзистедером. Здесь что-то иное.
— Стрела, с которой я близко познакомился, ария из той же оперы?
— Возможно.
Они зашли в гостиный зал, и опять же ничего подозрительного Бер-Росс не обнаружил.
— Не понимаю, что происходит, — признался он, опуская меч, который держал наготове.
— Как думаешь, братец: вампиризм — качество приобретенное или наследственное? — вдруг спросил Донай.
— Крайне неподходящее время для шуток.
— А я не шучу. Смотри, наши отражения начисто отсутствуют.
Синий князь говорил серьезно и слегка испуганно, и даже Оливулу стало не по себе, когда он посмотрел в зеркало: оно показывало часть зала во всех деталях, краешек серого неба за окном, стеклянную дверь музыкального салона, но людей не было.
— Что скажешь? — от обычной бравады Ви-Брука не осталось ни следа.
Оливул сохранял спокойствие.
— Реальное объяснение одно, — проговорил он. — Это не зеркало.
В качестве иллюстрации к своим словам он отодвинул от стола массивное резное кресло. В таинственном стекле никаких перемещений не произошло.
— Нам надо убираться отсюда. И чем быстрее, тем лучше, — подытожил Бер-Росс.
— Может быть объяснишь сначала, что за бес здесь завелся?
Ответить Белый князь не успел. Тяжелая портьера ни с того ни с сего рухнула на пол вместе с карнизом, пролетевшим на вершок от головы Доная.
— Дьявольщина! — гаркнул тот и наугад махнул мечом.
— Стой! — Оливул отдернул его в сторону, но поздно: клинок попал прямо в центр псевдо-зеркала.
Вместо звона разбитого стекла раздался гул, который едва ли можно было сравнить с каким-либо земным звуком. Просуществовав не более секунды, он утонул в опустившейся вдруг тишине, и в воздухе закружились крупные белые хлопья.
— Назад! — крикнул Бер-Росс.
Донай бросился за ним, споткнулся и падая ударился плечом о колонну. Оливул подхватил его и увлек к выходу. Оба были уже на середине зала, когда покрытые росписью плиты на потолке задрожали и одна за другой начали падать вниз. Путь к отступлению оказался отрезан, и братьям ничего не оставалось как укрыться от неестественного камнепада в декоративной нише.
— Как это у него получается? — пробормотал Ви-Брук, силясь справиться с болью в потревоженной ране. — Черт!
Он увидел, что массивный подсвечник самостоятельно спрыгнул с каминной полки и ринулся в их сторону.
— Сюда! — Белый князь толкнул брата к полуоткрытой двери музыкального салона.
Подсвечник описал баллистическую дугу, но цели не достиг — лишь вскользь задел Бер-Росса по руке, и с грохотом рухнул на пол. Донай рефлекторно отпихнул оживший предмет, вслед за братом вбежал в салон и захлопнул вход.