Семь
Шрифт:
– Я говорил вам не выходить из дома! – раздался строгий голос где-то в глубине улицы.
– Машка хотела есть. Тебя не было целый день!
Я напряженно замер, вглядываясь в темноту.
– В холодильнике суп.
– Машка не хотела суп. Она хотела желейные шарики! Машка, скажи ему!
– Я хотела зилейные салики, – покладисто согласилась девочка.
– Ты знаешь, что это опасно, Ник! Я тебе тысячу раз объяснял!
– Ну… извини! Твоя дочка хотела «салики», – передразнил маленькую девочку мальчишка постарше.
Я осторожно сместился и выглянул из-за
– Больше так никогда не делай! Я не переживу, если с вами что-то случится! Обещай мне, Ник!
– Обещаю, папа…
Папа. Они называли его отцом! Пробирочного и бесплодного. Пустого… Откуда у него эти дети?! Что вообще это все означает?!
– Ник… – вдруг насторожился Ной, – бери Машу и идите в дом.
– Но…
– Без разговоров! Ты знаешь, что делать!
Тот, кого Ной называл Ником, схватил сестру за руку и помчался вместе с ней вверх по улице. Я прижался спиной к шершавой кирпичной стене и не дышал. Как он меня почувствовал? И меня ли? Могло ли его насторожить что-то еще?
– Я знаю, что ты здесь, Яков. Убирайся к чертовой матери, пока я добрый.
– Вот еще… – Не имея другого выхода, я выступил в круг света, очерченный на щербатом древнем асфальте. В моей руке зажат пистолет – близнец того, что был направлен на меня. – Тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь, мальчик?
– Ни капельки. Старик.
Я хмыкнул. Да, не такой уж я и старый, если разобраться. Сорок четыре всего. Разве это возраст для мужчины?
– Я тебя узнал. Так что, не думай, что сможешь уйти безнаказанным на этот раз.
– Неужели ты меня арестуешь? – с намеком вздернул бровь парень.
– Именно это я и сделаю. Предлагаю тебе добровольно сдаться. И, может быть, из тюрьмы ты выйдешь еще при жизни. Если, конечно, будешь достаточно сговорчивым.
Ной покачал головой:
– А как же твоя жена? Разве ты забыл, что я ее последний шанс?
– Совершено особо тяжкое преступление. Ты ведь не думаешь, что я тебя отпущу, тем самым нарушив законы Конфедерации, только потому, что моей жене нужен донор?
– Правильный, значит? По закону живешь?!
Я не понимал, почему он стал злиться. Впрочем, логику террористов вообще не стоило пытаться понять. Они были просто безумны. И размахивающий пушкой Ной был тому лучшим подтверждением.
– Я защищаю человечество. В этом заключается моя миссия.
Возможно, это прозвучало пафосно. Но я действительно верил в то, что делал.
– Ты не человечество защищаешь, а существующий строй!
– Только благодаря ему мы все еще живы!
– Черта с два! Им выгодно обратное! Оглянись! Криобанки – это такой же бизнес, как и торговля оружием. Главы корпораций делают на этом миллиарды. Миллиарды! Они не заинтересованы в том, чтобы популяция восстановилась естественным путем. Природные ресурсы земли истощены! И на всех их не хватит. Зачем кормить
– Сынок… криком ты ничего не докажешь.
Я резко оглянулся на голос. Прямо у меня за спиной стоял пожилой мужчина. Рука осторожно потянулась ко второму пистолету.
– Предложи свой вариант! Как людям выжить, если большинство из них бесплодно? – спросил я у Ноя, в попытке выиграть пару секунд. Но тот быстро меня раскусил. И не поддался на провокацию. Зато в разговор вмешался старик:
– А вы никогда не думали, что они не бесплодны?! Не допускали мысли, что их специально такими делают? К примеру, меня всегда волновал тот факт, что не существует никакого научного объяснения тому, что только у пробирочных детей отсутствует способность к размножению… У пробирочных, рожденных в клиниках Конфедерации… – подчеркнул он.
Это действительно было необъяснимо. Пятьдесят лет назад, из-за экологических проблем, люди столкнулись с проблемой бесплодия небывалых масштабов. Тогда многие из них стали обращаться к донорам. Но дети, рожденные в те годы, были абсолютно здоровыми. Никто не мог объяснить, почему в какой-то момент все пошло псу под хвост.
– Да, брось, отец… Разве он готов нас услышать?
Проигнорировав замечание парня, я перевел взгляд на старика:
– На что вы намекаете? – прямо спросил я, все еще не сводя оружия с Ноя.
– Свободные провели исследование… За последние тридцать лет насчитывалось несколько сот тысяч случаев рождения абсолютно здоровых детей от доноров. И мы детально изучили каждый из них. Как думаешь, что нам удалось обнаружить?
– Понятия не имею.
– Почти в восьмидесяти процентах случаев эти дети были рождены где угодно, но только не в медицинских учреждениях Конфедерации. Кто-то просто не доехал до больницы, у кого-то не было медицинской страховки, кому-то не позволяли религиозные убеждения… и так далее.
Я настороженно нахмурился. И подошел ближе. Ной не шелохнулся, я опустил пистолет.
– Вы намекаете на то, что детям, рожденным от донора в медицинских учреждениях любого уровня, сознательно вредят?
– А как еще объяснить эти совпадения? Я и моя жена рождены дома. И мы абсолютно здоровы! – вместо деда ответил Ной.
– Ты Избранный? – тихо спросил я, внимательно вглядываясь в лицо парня.
– Я – Свободный.
Я не спешил с ответом. То, о чем эти мужчины говорили открытым текстом, было немыслимо… Это просто не укладывалось в голове любого, далекого от политики и мира больших денег человека. Речь шла о глобальном, фатальном по своим масштабам заговоре. И если допустить возможность… Всего лишь возможность того, что в их обвинениях присутствовала хотя бы доля истины, то это означало бы поставить под сомнение вообще все процессы, происходящие в обществе. Поставить под сомнение все свои взгляды и убеждения. Поставить под сомнение всю свою жизнь.