Семен Дежнев
Шрифт:
С Моторой, человеком спокойным, выдержанным Семен Иванович поладил. Они полюбовно договорились объединить оба отряда в один сводный. Дежнев безоговорочно признал старшинство своего тезки, подкрепленное наказной памятью, став его заместителем. Со Стадухиным добрые отношения никак не налаживались. Не скрывая своей неприязни к Дежневу и к Моторе Михайло их власти над собой не признавал, действовал самочинно, вел себя заносчиво, высокомерно. Стадухинцы обособились, поставив себе отдельное зимовье.
«А тот Михайло Стадухин пришел (с Ко)лыми реки вверх Анюя реки марта в 26 день и стали станом после нас (близк)о, — узнаем мы из отписки Дежнева. — А как те иноземцы пришли к нам с ясаком, и взяли мы государева ясаку под того аманата 9 соболей. А тот Михайло с товарищи в ту же пору об ясашном (сбо)ре учинил стрельбу из оружия, неведомо для чего, и тех иноземцев отогнал. (И) мы его, Михаила, унимали. И он нас не послушал». Вот одна из выходок разгульного Стадухина. Едва ли не в первый день пребывания на Анадыри он разогнал выстрелами толпу мирных анаулов, которые пришли с ясаком.
Без ведома Моторы, вступившего в должность приказчика на Анадыри, стадухинцы напали на мирных ясачных юкагиров, с которыми прежде Дежнев установил добрососедские отношении, и пограбили их. «И пришел Михайло Стадухин (к) ясачному зимовью не приворочивал н тех анаульских людей погромил», сообщает Дежнев. Далее мы узнаем из его отписки, что ограбленные стадухинцами анаулы, подвергшиеся к тому же нападению со стороны другой части анаулов во главе с их предводителем Мекерой, не смогли выплачивать ясак.
Отношения между Дежневым и Моторой с одной стороны и Стадухиным с другой становились все более и более напряженными. Беглые казаки из стадухинского отряда, напоминавшие разбойную ватагу, задирали служилых и промышленных людей из отряда Моторы — Дежнева. Не раз вспыхивали драки. Зачинщиком драк чаще всего был сам Стадухин, подававший дурной пример подчиненным. С. людьми он бывал груб, часто позволял себе рукоприкладство.
Бесчинства стадухинцев могли иметь, опасные последствия, обострить отношения между русскими и аборигенами края, вызвать, с их стороны озлобление и вооруженное сопротивление. А это могло поломать порядок, сложившийся благодаря такту и выдержке Дежнева, нарушить исправный ход поступлении ясака в государственную казну. Мотора и Дежнев не на шутку встревожились и не раз пытались обуздать Стадухина. Когда стадухинцы осадили анаульский острожек, Дежнев с товарищами поспешил туда же, пытаясь увещаниями охладить пыл стадухинцев и предотвратить кровопролитие. «И яз. Семейка, с товарищы пришел к тому Анаульскому острожку к нему, Михаилу, с товарищи и стал ему говорить, что делает он негораздо, побивает иноземцев без разбору». С анаулами Дежнев вступил в переговоры и уговорил их вынести ясак, чтобы обойтись без дяльнейшего кровопролития. Как Стадухин среагировал на вмешательство Дежнева — об этом сообщает сам Семей Иванович: «И он, Михайло, учал меня, Семейку, бить по щекам, а ополники (выделанные шкурки. — Л.Д.) из рук вырвал».
Не давала покою честолюбивому Стадухину мечта сделаться полновластным хозяином на Анадыри. Любой ценой сделаться. Глинной помехой на пути к достижению цели был Семен Мотора, наделенный официальными полномочиями колымского приказчика. И Стадухин начинает действовать, не гнушаясь применять прямое насилие. Мотора внезапно исчез. Тщетно ожидали его товарищи девять суток. А на десятые пришел он в зимовье истерзанный и поведал, что же с ним произошло. Схватили его люди Стадухнна и заковали в колоду. И держали его в колоде, подвергали угрозам и запугиваниям до тех пор, пока не согласился Мотора подписать «добровольное» отрешение от своих прав начальника правительственного отряда и анадырского приказчика в пользу Михайлы Стадухина. Чтобы высвободиться из плена, Мотора такое обязательство подписал, посмеиваясь, что обманул ворога. Подписанную им клятву, которую вытянули на него бесчестным насилием, он соблюдать не собирался.
Стадухии старался также переманивать людей из отряда Моторы — Дежнева в свой отряд, прибегая как к уговорам, так и к запугиваниям. Об этих из ряда вон выходящих событиях сообщает не только сам Дежнев, но и Федор Вегошка и своей челобитной от 4 апреля 1655 года, «Велел де нам Михайло Стадухин говорить вам всем семеновым товаришем, чтобы вы пошли и били челом в полк ему Михаиле, а буде де не послушаете и к нему Михаилу в полк не пойдете н вас де Михпйло велит побивать всех на голову… и дорогою идучи по Анадыре, он Михайло у нас, приказного служилого человека Семена Мотору, распиша на ходу, сильно взял, и жил он Семен у Михаила Стадухина девять дней, а ни десятый день пришел он Семен к нам на дороге и сказывал: садил де меня Михайло Стадухин в колоду, и вымучил де у меня такое письмо, что де мне Семену с товарыщи, не наказной памяти, твоей государевы Анадырской службы стоб не служить, а быть де ме с товарищи под началом у него Михаила…»
История с похищением Моторы вызвала в отряде глубокое возмущение. Люди кипели негодованием и готовы были взяться за оружие. Мотора и Дежнев стали совещаться, что делать дальше, как избежать дальнейших усобиц, а может быть, и кровопролития. Было ясно, что упрямый и злобный Стадухин не остановится и будет стремиться любыми средствами сломить волю соперников, либо выжить их с Анадыри. «И в том что яз стал государеву службу служыть с Семеном Моторою с товарищы собща, потому что мы люди невеликие, и стал он, Михаиле, на нас рнитца и всякими обычаями изгонять», — сообщает Дежнев якутскому воеводе.
И оба предводителя объединенного отряда принимают решение идти по первому снегу на нартах на реку Пенжину, расположенную к юго-западу от Анадыри, за горным хребтом. К Пенжине довольно близко подходят истоки правого анадырского притока Майна. Однако этим путем русские еще никогда не ходили и поэтому представляли его себе очень смутно. О Пенжине, по берегам которой проживают коряки, первые сведения могли поступить от колымских анаулов, рассказывавших о пушных богатствах Пенжинского края. Цель предполагаемого похода заключалась в том, чтобы выйти в богатые пушниной земли и объясачить проживавшие там племена.
О попытке достичь Пенжины узнаем все из той же отписки Дежнева. «И мы, служывые и промышленные люди Семен Мотора и яз, Семейка Дежнев, с товарищи с служивыми и промышленными людьми, бегаючи и укрываючись (о) т его, Михайловы, изгони, пошли мы осенью нартным путем вперед на захребетную реку Пянжын (Пенжину. — Л. Д.] для прииску и приводу под государеву царскую вы (соку) ю руку вновь неясачных людей».
Попытки достичь Пенжины закончились неудачей. Не располагая проводником, отряд три недели пробуждал по гористой безлюдной местности на водоразделе между бассейном Анадыри и верховьями Пенжины. Кончились съестные припасы. Пришлось ни с чем возвращаться в прежнее Анадырское зимовье. Стадухин было возрадовался, что выжил своих соперников с Анадыри Теперь же ему снова пришлось мириться с их соседством Пытаясь покинуть Анадырский край, отряд Моторы и Дежнева не подготовился к зимовке, не заготовил на зиму припасов и поэтому оказался в тяжелом положении
Поздней осенью 1650 года Мотора Дежнев и Стадухин совершили поход на анаулов, проживавших на Анадыри ниже дежневского зимовья. Пожалуй это единственный пример совместных действий правительственного отряда и стадухинцев. Походу предшествовали следующие события. Несколько ранее, возможно еще до неудачной попытки Моторы и Дежнева достичь Пенжимы, Стадухин послал девятерых служилых и промышленных людей вниз по Анадыри к анаулам, очевидно для сбора ясака. Анаулы перебили всех их и отошли ближе к устью. Факт этот знаменателен. Своей заносчивостью и жестокостью Стадухин восстановил против себя местное население, с которым Моторе и Дежневу удавалось ладить. Так что вина за случившуюся трагедию целиком ложится на Михаилу. Таким образом стадухинский отряд был существенно ослаблен. Это и заставило самонадеянного Стадухина полагаться на этот раз не только на свои собственные силы, а объединить свои усилия с отрядом Моторы — Дежнева.