Семён
Шрифт:
Абсолютно бесшумно перед лицом возник голубой шар, размером с пивную кружку.
–
Надо, так надо. Поехали! – Семён вытянул руки и исчез.
Фёдор и Борис
Фёдор с тоской посмотрел в монитор и негромко позвал: Борис!
Воздух в комнате сгустился, из него сформировалась сидящая за компом фигура. Бородатое лицо оторвалось от экрана и на Фёдора воззрились голубые глаза с сеточкой морщин по краям.
–
Да, Федя,
Начальник ценил время, поэтому Фёдор коротко доложил:
–
Клиентка третий раз приносит в ремонт ноут, сбоят игры, чистил, обновлял, причину найти не могу.
–
Срочно?
–
Завтра хочет забрать, у мужа днюха.
–
Хорошо, вечером посидим, пороемся. Пока все факты сбоев выпиши.
Борис отключился.
Снова в кабинете
Вошла Елена и села на пустой диван. Иван вытянулся на своём.
–
Почему мы никогда не говорим им правду? Они же не в наше прошлое попадают, правда?
–
Да откуда нам знать, где правда?, – усталый голос Ивана почти не нарушал тишину. Взгляд бездумно плавал по потолку, мозг хотел отключиться. – Мы на 90% уверены, что они попадают в параллельные миры, очень похожие на наши. Потому и подбираем кандидатов умных, но без знаний в истории. Пусть думают, что меняют свой мир, для своих потомков. Так эффективнее. А мы, если он вернётся, узнаем для себя, стоит ли у нас такое внедрять. За проявленную инициативу с этой его идеей выражаю благодарность, полковник Джоли, -подколол Иван Елену, – я вздремну. Завтра с Таймыра привезут гения-оленевода. Будем настраивать на программу гипер-активного освоения Сибири с 1800-го года.
–
Товарищ генерал, у Семёна есть шанс вернуться?
–
Шанс есть всегда. Захочет ли? Кто он здесь, и кем там станет… Через неделю узнаем.
Полковник встала, козырнула и покинула уже спящего начальника, на ходу отключив все экраны и переведя диван в режим кровати.
ХХ век
1900 Терминатор прибыл
Сам переход был безболезненным, лишь напоследок шибануло так, что Семён скрючился в позу эмбриона.
«А ведь сработало! Что ж они хихикали? Может, Иван анекдот рассказал?»
Дышать было тяжело, почти как в сточном коллекторе, только вместо аромата фекалий к влажности и затхлости примешивался тяжёлый подземный дух, мышами воняло посильнее, чем весной в дачном домике. Вдоль ноги шоркнуло мехом, пот прошиб так, что озноба как не бывало. Стукнулся головой, но, несмотря на искры в глазах, светлее не стало. Зато сверху раздался приглушённый голос: – Негоже матушку и боженьку такими словами поминать к ночи.
Заскрипело, в светлом квадрате показалась седая голова.
–
Ты
Семён проскрипел тремя ступеньками и вывалился на грязный пол. Большая свеча на столе и несколько лучин по углам показали беднейшую деревенскую избушку и явно праздничный стол. Старик бросил из угла какие-то тряпки: – Срам прикрой, внуки у меня в гостях, Новый год как-никак.
Семён стыдливо отполз в тёмный угол, натянул штаны и рубаху без пуговиц, через голову. – А что благодетель, как зовут то тебя?
–
Дедом Захаром кличут. Внуки вон Радимир и Людмила.
–
Семён.
–
Проходи к столу, отпразднуй с нами, чем бог послал.
Над столом из-под густых, соломенного цвета шевелюр, выглядывали четыре любопытно-испуганных глаза. Семён улыбнулся, головы спрятались. «Лет по 7-8, не больше».
Старик наполнил большие железные кружки из большой бутыли мутной самогонкой, из ковша в кружки детям плеснул кваса, судя по кислому запаху.
–
Ну, авось, до весны доживём!
–
С Новым годом! – брякнул Семён, осёкся и второпях добавил: – Чтобы этот год был лучше прошлого!
–
Твои бы слова…, – дед Захар крякнул и снова налил. Семён тару освободил, горло перехватило – такой гадкой самогонки в жизни не приходилось пить. Закусил картошкой, рот почернел от золы. Окончательно смутился. Детские рты и глаза стремятся к бесконечности.
Захар шикнул, похватали горячую картошку, по ломтю хлеба и исчезли. На печку свет не доставал, но Семён и оттуда чувствовал их сверлящие глазёнки.
Третья кружка пошла чуть помягче. Семён всё никак не мог придумать, как объяснить своё появление в подвале. Внезапно выручил сам дед:
–
Так ты и есть тот беглый, про которого намедни околоточный рассказывал? Значит, пока я за внуками ходил, ты и заполз в погреб то? Сказывали, ты в городе старуху процентщицу топором того… Или это внуки мололи..? Эй, про старуху вы откуда принесли?
С печки послышался тоненький голосок: – Это, деда, нам учительница рассказывала, мол, нехорошо людей до нитки обирать, вот её и наказал бедный человек. И сам потом измучился. Только он в Сибири, на каторге.
–
Не, не я это, а в погреб залез чтобы не замёрзнуть, обчистили меня три мужичка с топорами. – Семёна несло. Потрогал шишку на голове и продолжил: – Больно приложили, теперь и не упомню, куда шёл, откуда… Дедушка, какой это город?
–
Окстись, скажешь тоже, город! Деревня Развалинка, до города вёрст 10 будет. Ну, коли правду говоришь, завтра к власти пойдём, у нас принято страдальцам помогать. Видал, по какой свече всем выдали к празднику!