Семейное проклятие
Шрифт:
– Ты что, Кирюша? – ахнула Аля. – Как я оставлю ребенка с совершенно посторонними людьми?
– Да я бы тоже хотел с собой ее взять, – вздохнул Кирилл. – Но если она заплачет во время матча?
Аля задумалась. Вчера, когда играли полуфиналы, справиться с Зоинькой удалось еле-еле. Матч длился всего-то полтора часа, и то приходилось раза три, когда девочка начинала капризничать, вертеться и надувать губки, выходить с ней в коридор.
Но сегодня-то битва у Кирилла будет куда серьезней.
– Я должна прежде посмотреть на игровую и что там
– Как скажете, моя королева! – просиял молодой человек.
Спутницей Жака Пелье, конечно же, оказалась идеально длинноногая красотка. Весь ее холеный, гламурно-глянцевый вид демонстрировал нетерпение и скуку. То ли в московские бутики спешила, то ли в Большой театр. Она, конечно, делала вид, что следит за игрой, и пару раз визгливо выкрикнула своему: «Come on!» Однако на коленях у мамзельки скрывался планшетник, из сумочки постоянно извлекался мобильник, да еще и журнал успевала проглядывать – разумеется, «Vogue».
Но тщетно Аля надеялась, что месье Пелье будет настроен столь же небрежно. Тот – не в пример своей беспечной подружке – на корт вышел настороженным, собранным. И в первом же гейме продемонстрировал столь активный, уверенный, непредсказуемый теннис, что пару раз сорвал аплодисменты (большая редкость, когда в финале проигрывают наши).
А его красавица – она сидела в соседней с Алиной ложе – в перерыве после трех геймов промурлыкала:
– Давай, милый! Еще пятнадцать геймов – и пойдем с тобой праздновать!
– D’accord! – улыбнулся француз.
И всегда сдержанная учительница Алла Сергеевна еле удержалась, чтоб не запустить в парочку хрустальным бокалом с кока-колой. Ишь, чего захотели! Чтоб Кирюша им матч под ноль отдал? 0:6, 0:6, 0:6?!
Однако давить, кричать «давай-давай» не стала. Кирилл и без того выглядел после того, как на своей подаче не смог взять ни единого очка, совсем несчастным. Точно таким, когда в десятом классе он открыл ей свое сердце, а она (пусть мягко и осторожно) дала ему от ворот поворот.
Аля набрала полные легкие воздуха. Боязливо покосилась на гламурную публику в соседних ложах. И выкрикнула:
– Я люблю тебя, Кирилл! Даже если ты проиграешь!
Народ – что сидел в нижних, элитных ложах, зашушукался, засмеялся. Зато сверху – от рядовых болельщиков – ей достались аплодисменты. И, конечно, счастливый, просветленный Кирюшин взгляд.
Что ж. Следующие три гейма Бодрых тоже отдал под ноль. Хотя сейчас Але показалось, что борьба была чуть упорнее. И времени, чтоб выиграть, французу потребовалось больше. А главное, дядя Митя, еще недавно сидевший мрачнее тучи, явно повеселел. Встретил Алин взгляд, нагнулся к ее уху, прошептал:
– Подбирается к Пельешке Кирюха!
Но – если и подбирался, – слишком медленно получалось. Во втором сете все свои подачи Бодрых удержал, дело дошло до тай-брейка, народ ощутимо оживился… Но Пелье являл совершеннейшие чудеса. Абсолютно, казалось, неприемные мячи доставал
В итоге – и второй сет проигран. Все, шансов нет.
Трибуны заволновались, заворчали. Особо нетерпеливые потянулись к выходу.
…И пропустили фантастическую игру. Даже более красивую, чем в финале Кубка Дэвиса 2002 года.
Потому что молодой теннисист Кирилл Бодрых один в один повторил подвиг Михаила Южного. Проиграв в двух первых сетах, взял подряд три следующих. И выиграл финальный матч.
Аля и плакала, и смеялась. Обнимала Кирилла, улыбалась вместе с ним в объективы фотоаппаратов и телекамер. И понимала, что все ее сомнения, и все условия («Буду твоей, только если выиграешь!») не более, чем глупость. Она любит этого мальчика. И всегда любила. Просто – трусливая курица – боялась, что общество, видите ли, ее осудит. Да плевать на мнение общества! И на разницу в возрасте – тоже. Подумаешь, парню всего двадцать один год. Зато сегодня такое мужество проявил – никакому зрелому мужчине не снилось.
Но все же Аля улучила минутку, когда поток поздравлений на приеме в честь победителя ненадолго иссяк, шепнула Кирюше на ухо:
– Я была бы с тобой, даже если бы ты проиграл…
– Алька, да верю я! – перебил он.
Впервые назвал ее совсем без пиетета, уменьшительным именем – и ни капельки это слух не резануло.
А Кирилл – счастливый, нахальный, чуть взъерошенный – немедленно рванулся в новую атаку:
– Замуж, наконец, пойдешь за меня?
И хотя Аля была не разведена (да Кирюша и знал об этом прекрасно), она твердо ответила:
– Пойду.
– Когда?
– Хоть сегодня.
Мальчик такого ответа явно не ожидал. Пробормотал ошеломленно:
– Вот это у меня денек!
И вдруг насторожился, закаменел. Смотрел куда-то в сторону.
Аля перехватила его взгляд – и тоже опешила.
Сквозь толпу выпивающих и закусывающих пробиралась Вера Бородулина.
За два года, что они не виделись, она почти не изменилась – только волосы перекрасила, да лицо (на инъекции никогда не скупилась) сделала еще более гладким.
Ничего себе! Зачем она здесь?
И идет явно к ним. На лице играет улыбка, но глаза ледяные, пустые, как у змеи.
Приблизилась к Але с Кириллом. На бывшую подругу – ноль внимания. Зато ее спутнику проворковала тоном чрезвычайно интимным:
– Ну, поздравляю тебя… чемпион!
– Спасибо, – пробормотал Кирилл.
Он был явно смущен. Хотя с чего бы? Виделись они с Верой, насколько знала Аля, единственный раз. Три года назад в осеннем парке. Когда Бородулина, заказчица беременности, устроила исполнительнице непотребный скандал. Тогда, кстати, Кирюша – совсем еще юнец! – прекрасно сумел поставить Верку на место. Но сейчас зачем-то видимость дружеских отношений решил создать.