Семейное счастье 2.0. Как избавиться от одиночества?
Шрифт:
Успешный брак требует постоянно влюбляться – всегда в одного и того же человека.
«Вот, видишь, мне некогда». Я ненавижу
– Я понимаю, – тихо отзывается Виктор.
– Так что вы чувствуете? – продолжаю говорить с Анастасией. – Гнев, – ещё тише говорит она.
– А что думаете?
– Да лети оно всё в тартарары! – отвечает Анастасия, и глаза её наполняются слезами.
– Нет, это уже последняя фраза, – останавливаю её я. – А о том, как он к вам относится? Гнев – это ваша реакция на его поведение.
– Да.
– И вы сердитесь не из-за этого конкретного предмета ссоры… – Да.
– Вам кажется, что вы – как женщина, как человек – не связываете с Виктором свою жизнь, а стоите где-то как будто на обочине трассы, по которой он куда-то мчится на своей машине.
– Внимание… – тихо говорит Анастасия.
– Но я ведь возвращаюсь, – бубнит Виктор, который уже переживает за Анастасию и пытается, как умеет, её подбодрить.
– Он возвращается! – в чуть шутливом тоне отвечаю я Виктору. – Насте это лестно, конечно. Да, Настенька, правда? Что возвращается, да? Но она-то как на той обочине стояла, всё так и стоит. Виктор, важно, чтобы вы эти её чувства услышали. На самом деле она не шёпотом говорит, она кричит: «Витя, я же с тобой связала всю свою жизнь! Я тобой так дорожу, ты так для меня важен. Мне так важно чувствовать, что ты рядом». А он ей говорит: «Мне некогда».
У Анастасии вырвался смех из-за моей шутки, Виктор смотрит на неё широко открытыми глазами. Она ему улыбается. Но это ещё не всё, я продолжаю:
– Виктор, понимаете, что происходит? Вы сказали «некогда» выключателю, а услышала-то Настя.
Виктор трёт затылок.
– Но, Настя, – обращаюсь я уже к ней, – вы тоже, когда говорите, начиная с последних слов, а не с первых, не очень-то правильно: «Да лети оно всё в тартарары»… Это вы о чём Виктору сообщаете? Что он не нужен вам, так?
– Нет, – защищается Анастасия. – Я ему говорю о своих чувствах, я говорю, что мне очень больно, я говорю, что мне очень обидно. Я произношу это вслух…
– Да, и вдогонку сверкающим пяткам! – я улыбаюсь, чтобы
– Плачу ещё, – добавляет для убедительности Анастасия, что, впрочем, лишний раз доказывает, что реально вслух, скорее всего, по большей части звучат всё-таки те самые «тартарары».
– Да, когда она плачет? – добавляю и я.
– Вы знаете, – говорит Виктор, – я же вижу, что скоро будет ссора. За столько-то лет я уже чувствую, что сейчас что-то будет. Я всячески стараюсь этого избежать, начинаю зашучивать ситуацию – переходить на какие-то шутки, может быть, плоские, недоплоские, не совсем плоские. Но это воспринимается ещё острее – мол, ты не хочешь со мной говорить на серьёзные темы?! И мы всё ближе к развитию скандала, но коня уже не остановить на скаку. Меня несёт…
– Виктор, – продолжаю я. – Сейчас вы мне рассказали о том, что вы делаете.
– Да.
– А я спрашиваю, что вы чувствуете, когда Настя смотрит на вас заплаканными глазами и говорит: «Мне больно, мне плохо». Скажите, что вы в этом момент чувствуете. Представим, что её нет здесь, скажите мне: я Настя.
– У меня с детства, – Виктор напрягся, плечи поднялись, – Настя знает: когда кто-то рядом плачет, хочется стукнуть так, чтобы вообще перестал плакать.
– Да-да, – понимающе подтверждает Анастасия.
– И, чтобы не вышло ничего такого, я и ухожу.
– Понятно, осуществляете, так сказать, гуманитарную миссию! – шучу я, чтобы сгладить общее напряжение.
– Да, – улыбается Виктор и продолжает мою интонацию, – мне памятник нужно…
– Сейчас мы это организуем, – шучу я в ответ. – Но прежде расскажите, почему вы хотите стукнуть?
– Потому что я не знаю, что в такой ситуации нужно делать. Успокаивать бесполезно женщину, себе дороже. Жёстко останавливать ситуацию тоже бесполезно, боком может выйти.
То есть я, по сути, себя защищаю… Ну, это эгоистический, конечно, поступок. Но я для себя его лучшим вариантом считаю: просто встать и уйти. Я понимаю, что поступаю неправильно.
Что с моим уходом она останется плакать и сидеть, а потом звонить подругам. То есть делится уже не со мной всем сокровенным, а с подругами. Естественно, те всегда успокоят. А я отсиживаюсь…
Конец ознакомительного фрагмента.