Семейные разборки
Шрифт:
– Можно я достану лекарство? Оно в кармашке рюкзака.
На спине у девушки действительно висел миниатюрный рюкзачок, который сливался с ее одеждой.
– Я слежу за тобой, поэтому без глупостей! – предупредил я девушку и разжал объятия. Нина без суеты расстегнула молнию и извлекла небольшой футляр, причем, как по мне, так очень характерный футляр.
Я такие пару раз видел. Ими торговал Мося, и мало того, что он заламывал за эту деревянную шкатулочку несусветную цену, так еще и не каждый мог стать счастливым обладателем такого пенала для лекарств. Это был некий показатель избранного отношения владельца «Гомеопатической аптеки».
Да и само средство Мося продавал далеко не всем. Многолетние исследования вампира-торговца увенчались успехом, он сумел создать средство, избавляющее вампиров от жажды крови. Правда это не значит, что он поставил производство такого востребованного лекарства на поток, и приобрести его могли только очень обеспеченные кровососы.
Значит, девочка при деньгах. И если она носит с собой запас чудодейственного средства, то чисто гипотетически можно предположить, что она нам и не соврала. Вот только разве это что-то меняет?
– Давайте куда-нибудь во дворы отойдем, пока тут зеваки и полиция собираться не начали, – предложил Мирон. Мысль была более, чем разумной, поэтому, не сговариваясь мы направились в обратном направлении. Там как раз за домом детская площадка наблюдалась.
Слова Нины о том, что она не пьет людей, проверить невозможно, на кровь Мирона она среагировала… Еще и Эдик со своими рассказами… В каком районе людей убивали? А если это она? А сейчас идет рядом с нами, прикидывается невинной овечкой и смеется над нами.
Девочка-вампир при желании этих пятерых сама покрошить могла, но не сделала этого. Почему? Может, как раз-таки хотела, чтобы они ее в какой-нибудь темный подвал затащили, а там бы она уже порезвилась как следует?
Что же делать? Оставить ее здесь представляется не самой разумной идеей. Вести к себе домой тоже глупость несусветная. Как поступить?
– Нина, тебе ночевать-то есть где? – мы расположились на скамейке, которая стояла на границе парковки и детской площадки. Окна домов вокруг уже почти все были темными, а во дворе так и во все ни души не было. Тусклый фонарь освещал песочницу скорее номинально, размазывая наши силуэты в пространстве. Тихо, спокойно, большего пока и не надо.
Мерзкий баюкал ушибленную руку, а Мирон с интересом разглядывал порезанную конечность. Я светил ему фонариком смартфона и прикидывал, чем можно перевязать рану. Кровь не то, чтобы текла рекой, но платок, прижимаемый к порезу, уже успел пропитаться насквозь.
Девушка постепенно приходила в себя, она уже не выглядела заторможенной и с интересом разглядывала нашу компанию.
– Да я как-то не задумывалась еще об этом, – легкомысленно ответила она, садясь на заборчик вокруг детской площадки и болтая ногами.
– Да, действительно, первый час ночи! Какие приличные вампиры в это время думают о ночлеге, – с вызовом проворчал Мирон. – По улицам еще столько алкашей невыпитых бродит!
– Да что ты к ней привязался? – взвился внезапно Максим. – Она три раза уже повторила, что не пьет людей. Разве так не бывает?
– Может и бывает, – с неохотой пробурчал мой напарник. – Только я в эти сказки до конца все равно не верю. Волка можно сколько угодно кормить, а все равно есть опасность, что он загрызет хозяина. Против природы не попрешь.
– Твой друг, кстати, тоже не совсем человек, – заметила Нина спокойным тоном, глядя куда-то в сторону. – Но это не мешает тебе поворачиваться к нему спиной.
– Ты это не сравнивай, – повысил голос Мироха. – Я Андрея давно знаю, а ты врешь нам на каждом шагу.
– И в чем же, интересно, я тебе соврала? – с усмешкой спросила у него девушка. Она опять залезла в недра рюкзака и достала оттуда большой пластырь. – На, залепи рану, чтобы меня и себя не нервировать.
– Что ты делаешь одна так поздно в этом районе? – Уже более спокойным тоном спросил Мирон. Пластырь он взял, и, видимо, это хоть как-то начало примирять его с обществом Нины.
– Сестру искала, – пожала плечами девушка. – Отец не хочет признавать ее существование, но я точно знаю, что она у меня есть. И вот ей действительно нужна помощь. Мне показалось, что я почувствовала ее ауру, когда появились эти придурки и сбили весь мой настрой. Большое спасибо вам за помощь, но я бы, и сама с ними справилась. Просто отвлекаться не хотелось.
– Мама дорогая, – опять начал заводиться Мирон. – То есть по улицам где-то бродит еще одна голодная вампирша. Вечер явно перестает быть томным.
По телу пробежал неприятный холодок, и я завертел головой, пытаясь понять причину неудобства. Только что кто-то начал магичить, причем в непосредственной близости от нашей компании. Я обратил внимание на темный силуэт машины с выключенными фарами, медленно двигавшийся по двору в нашу сторону, и понял, что источник волшбы скрывается именно там.
Прямой угрозы я не ощущал, но то, что неизвестные появились здесь по нашу душу, был почти уверен. Автомобиль подъехал ближе и из него стремительно выпорхнули две высокие темные фигуры. Разглядеть их подробно не хватало освещения, да и гости оказались одеты исключительно в темную одежду.
Один из них распахнул заднюю дверцу автомобиля и наружу выбрался невысокий гражданин. Внешностью он располагал не такой внушительной, как его спутники, но вот энергетикой обладал мощной. Я почти на физическом уровне почувствовал исходящую от него ауру и с горечью осознал, что перед нами стоит три вампиры.
Мирон был прав, вечер и правда переставал быть томным.
– Ува-а-жа-аемые! – обратился к нам невысокий. – Ва-ам пора домой.
Он странно растягивал букву «а», а еще он использовал вампирский Зов для ментального воздействия. Мы с Мироном остались безучастны к его потугам, а вот Мерзкого приложило практически мгновенно. Он повернулся к нам каким-то ломаным, неестественным движением и, глядя в мою сторону, сказал нетвердым голосом: