Семейные тайны
Шрифт:
– Бен, я люблю тебя, – сказала Линдси и положила трубку.
Бен, окончив разговор, повесил трубку и откинулся на спинку кресла. Перед ним на столе лежала рукопись сценария. Вот она, подумал Бен, он нашел ее! Кровь стучала в висках. Он вытащил свой счастливый билет, с пропуском на вершину славы, выкопал сюжет, в который он вдохнет жизнь как режиссер и продюсер, вышел на тему, цена которой – успех.
Вот он, сценарий. Бен попросит финансировать фильм. А если откажут?
Тогда, будь они прокляты, он сделает это сам. Пришло время.
6
Дэн вошел в квартиру и увидел, что
– Привет, – сказала она, улыбаясь. – Я бы встала поцеловать тебя, но вся в клее. Кажется, я начисто забыла, как нужно резать и мазать клеем, чтобы саму себя не приклеить к странице.
Дэн бросил куртку на софу.
– А чем ты вообще занимаешься?
– Завожу альбом для вырезок.
– Шутишь!
– Ничуть. Каждой звезде полагается иметь такой альбом. На рекламном плакате, выпущенном спонсорами пьесы, твое имя написано аршинными буквами. Ты говорил сам, что удивлен, сколько денег они угрохали на рекламу. А сделали они это после того, как посетили репетицию с твоим участием. Замечательно! Как бы там ни было, я решила завести альбом для вырезок.
– Да, конечно. Первый десяток страниц оставь для разносных рецензий.
Дэн сел на софу, снова вскочил и, сунув руки в задние карманы джинсов, начал мерить комнату шагами. Линдси смотрела, как он ходит взад-вперед по маленькой комнате, и его хмурый вид ей очень не понравился. Не выдержав, она спросила:
– Что, сегодня не заладилось?
Он кивнул.
– Не хочешь говорить об этом?
Дэн пожал плечами.
– Какой-то пустой и никчемный день. Все шло через не могу. Через четыре дня премьера, а сегодня было такое впечатление, что понадобится еще четыре года, прежде чем мы сможем выйти на сцену. Криста не могла даже вспомнить нужную реплику. Я повернулся, чтобы прикоснуться к своей любящей жене, а зачерпнул пригоршню воздуха. Эд наорал на Кристу, та расплакалась, а когда я попытался с ней поговорить, она покатила на меня бочку, дескать, я не то делаю. Боже, какой кошмар!
– Ничего, ты еще покажешь себя, – сказала Линдси, вставая с пола. – Если ты перестанешь ходить, как заведенный, по комнате, я поцелую тебя, только не прикасаясь к тебе своими жуткими руками. Стой смирно и выпрямись.
Дэн улыбнулся и притянул ее к себе за талию. Линдси осторожно держала руки прижатыми к бокам.
– Ты собираешься попробоваться на роль чучела? – спросил он.
– Руки в клее. Забыл, что ли?
– Но ты же меня собиралась поцеловать? Или тоже забыла?
– Ах да, – сказала Линдси и наклонилась к нему. Поцелуй был долгим и нежным, но она почувствовала, что Дэн внутренне напряжен. Когда он отпустил ее, она вымыла руки и вернулась.
– Милый, тебе надо отбросить куда-нибудь подальше сегодняшний день, чтобы он не причинил вреда дню завтрашнему. И на старуху есть проруха. Помню, брат говорил…
Линдси осеклась и почувствовала, как кровь отливает у нее от лица. Нет! – кричало в ее мозгу. Стереть, как будто этого не было. Она не сказала «брат», она не собиралась ссылаться на Бена. Нет!
Голова Дэна поднялась при этих словах, и он с явным замешательством на лице посмотрел на Линдси.
– Брат? Какой брат? – Он остановился. – Боже, какой я бесчувственный подонок. Ты говорила мне, что у тебя нет семьи, но я так и не поинтересовался, что с ними случилось, почему
Линдси зажмурилась. О, Боже, думала она, зачем он такой хороший? Почему он не уличил ее, что она врет насчет брата, и разом выбил у нее все козыри для защиты?
– Линдси? Линдси Уайт?
Она открыла глаза, потом на негнущихся ногах подошла к софе, упала на нее и крепко стиснула пальцы.
– У меня… – начала она дрожащим голосом, – есть брат, по имени Бен, и мать – Меридит. Они живут в… они живут в Калифорнии.
Дэн подошел к ней и сел рядом, лицом к лицу. Линдси смотрела куда-то в сторону, не желая встречаться с ним взглядом.
– Не понимаю, – сказал он. – А почему ты говорила мне, что у тебя нет семьи, что ты совсем одна? Черт возьми, Линдси, смотри мне в лицо. Почему ты так говорила мне все это время?
Она повернулась к нему, глаза ее наполнились слезами.
– Потому что все было именно так. Я ощущала себя совсем одинокой, как будто у меня и в самом деле нет семьи. Я уехала из Калифорнии за год до того, как встретились… мы друг друга не понимали…
– Не понимали друг друга? Черт, должно быть, это нечто вроде третьей мировой войны. Ты взяла и уехала? От матери? От брата?
– Да, – сказала Линдси, приподняв подбородок, – да.
– А что твой отец?
– Он умер.
Дэн машинально провел рукой по волосам.
– Боже, это какая-то сплошная галлюцинация. У тебя есть мать и брат на Западном Побережье, а ты делаешь вид, что их не существует. Мы же как-то говорили о твоей семье, Линдси. Но как же ты собираешься наладить с ними отношения, если при этом откровенно игнорируешь их, держишься так, будто они и в самом деле умерли?
– Ты ничего не знаешь, – сказала она, слегка повысив голос.
– Боюсь, что я тебя не смогу понять, – ответил он тоже повышенным тоном. – Помнишь, я рассказывал тебе, как привез эту вербу на автобусе из Питсбурга?
Линдси кивнула.
– Я подрабатывал мойщиком посуды, чтобы скопить денег на билет для этой поездки. Я ездил домой на день рождения отца. Я совершенно не уважаю этого человека, мы с ним никогда не ладили, но все же он – мой отец, и я должен был быть рядом с ним в этот особенный для него день. Семья – это навсегда, как и любовь, на основе которой ты создаешь собственную семью. И ты так легко на нее плюешь? У тебя с ними ссора или какая-то другая ерунда, и ты запросто бросаешь родных? Кто следующий, Линдси Уайт? Я? Мы? Я запачкаю зубной пастой раковину, а ты возьмешь и исчезнешь?
– Нет! Черт возьми, нет! – сказала Линдси, и слезы градом потекли по щекам. – Ты судишь об отношениях в семье, ничего не зная о ней. Они мне лгали, долгое время. Мне нужно было побыть вдалеке от них, чтобы все обдумать, постараться понять, кто я и что произошло, повзрослеть, наконец.
Дэн поднялся.
– И все это – ценой разрушения семьи? Линдси, семья – это драгоценность, это неразрушимый союз любящих людей, которые держатся вместе и в плохие, и в хорошие времена. Для моего отца я далеко не подарок, но твердо знаю, что могу в любую минуту снять трубку, сказать, что попал в беду, и он мне нужен, и он будет тут. Ты и моргнуть не успеешь, как он будет тут. Вот, Линдси, что такое семья… И да поможет нам обоим Бог, если ты этого не понимаешь.