Семейный детектив
Шрифт:
– Да очень просто! Выписку люди часа по два ждут, и кто там только не крутится – все бизнес вертят. Шары надувные в небо выпускают, фотографии делают, памперсами торгуют. А ты своим умом зарабатывай. Предлагай, как лучше назвать, чтоб ребенок счастливым вырос.
Отбиться не удалось, и следующим же утром Савва под присмотром супруги отправился в роддом, как на казнь. Леночка убежала в святилище, а новоиспеченный консультант остался в тесном холле, где отцы и прочие родственники ожидали выписки наследников.
Народ в основном сидел в телефонах, коробейников отгонял. Кому здесь нужны его
– Э-ээ, добрый день! Скажите, у вас внук или внученька?
Та наградила уничижительным взглядом:
– Добить решил?
– Чего? – растерялся он.
– Из жизни бы вычеркнуть этот день! Бабкой сделали! И ты тут еще соль на рану!
– А я был бы рад, – пробормотал Савва.
– Сгинь. – Цыкнула женщина.
Может, отцы добрее?
Но первый же устроил допрос:
– Вы на каком основании консультируете?
– Я историк. Знаю значения имен. Святцы. В чем-то на астрологию опираюсь.
– Лицензия у вас есть?
– Э… для моих услуг лицензия не нужна.
– А кассовый чек выдаете?
– Давайте я вас бесплатно проконсультирую. Вы как хотите ребенка назвать?
– Макс. Но полное имя не Максим, а Максимилиан.
– Означает «самый большой». С одной стороны, неплохо. Но сразу возникает коннотация с Робеспьером.
– С кем?
– Автор «Господства террора». Убийца сотен тысяч человек.
Распахнулись двери, с младенцем на руках явилась его Леночка и голосисто позвала:
– Копейкин!
Жадюга всколыхнулся, кинулся, протянул руки к свертку. Леночка ребенка не отдавала, улыбалась. Она произнесла со значением:
– У вас мальчик. Красавчик. Здоровенький.
– Тыщу плати! – хохотнул кто-то из очереди. – А лучше пять.
– Опять вымогательство! – побагровел папаша. – Что у вас за организация? Сплошная коррупция!
Леночка фыркнула и молча сунула ребенка Копейкину.
Женский голос из толпы укорил:
– Зря ты. Вековая традиция.
– Я по контракту уже все оплатил, – отрезал папаша.
– Дай хоть консультанту соточку, – снова высказалась та же дама.
– Ему не денег, а в шею надо! Гадостей мне наговорил! – окончательно взъярился Копейкин.
Савва подкатил к сердобольной женщине:
– Давайте вас проконсультирую. По поводу имени для ребеночка.
Женщина взглянула весело:
– А чего голос такой загробный?
Врать не стал:
– Неприятно к людям приставать.
– Так и не приставай!
– Деньги нужны.
Она авторитетно отрезала:
– Таким образом точно не заработаешь. По профессии кто?
– Историк. Специализация по Древней Руси.
Женщина хихикнула – обычная реакция обывателя – и спросила (в тысячный, наверное, раз у него интересовались):
– На хрена тебе это нужно?
Раньше он пытался рассказывать – про строгую красоту «Слова о законе и благодати» и сейчас почти детективный сюжет «Повести о Петре и Февронии Муромских». Но взглянул в глуповатые ярко-синие глаза женщины и промолчал.
Та посмотрела оценивающе:
– Интеллигент, значит. Костюмчик тебе, кстати, идет. А звать как?
– Савва.
Она развеселилась:
– Как ты сказал? Саван? Себе-то что такое имя дурацкое выбрал?
– Это родители выбирали. И оно не дурацкое. Означает старец или мудрец.
– Да, Савушка, с тобой не соскучишься. Хочешь, на работу к себе возьму? Двести косых в месяц.
– А что делать?
– Вечность продавать.
– Не понял…
– Бизнес, конечно, грязный. И морально непросто. Но чтобы в штат попасть, люди по пять лет ждут. А тебя возьму вне конкурса. У нас чокнутых много. Вдруг тоже приживешься.
Когда муж больше года в параличе, уже не так и страшно, что помирает. А те, кто осуждают за жестокосердие, пусть попробуют сами денно и нощно, без помощников, тягать, переворачивать, подмывать, кормить через трубочку, впихивать таблетки и с ангельским ликом сносить вечно дурное расположение духа.
Супруг, честно сказать, и в здоровом состоянии был тот еще подарочек. Но семью кормил, подарки дарил, руку не поднимал, потому Марьяна терпела. И даже когда паралитиком стал, в благодарность за все хорошее старалась не тиранить. Почти. Но уж после того, как призвали, наконец, страдальца на вечный покой, перед собой лицемерить не стала. Закрыла покойному глаза – руки не дрожали. Переодела кофту – ту, что муж в агонии обслюнявил, сначала отнесла в стиралку, но потом передумала и швырнула в мусор. Подошла к зеркалу, легонько подкрасила глаза, положила на губы сдержанный блеск. Хватанула рюмочку за помин новопреставленной души и без всякой дрожи в голосе пошла звонить, сообщать экстренным службам о прискорбном событии. Ритуальщиков беспокоить не стала – говорят, стервятники на свежий труп сами слетаются. И хорошо. Пусть побольше понаедет – последних распоряжений супруг, в паралитической скуке, наоставлял немало.
Как и предупреждали знающие люди, первый похоронный агент явился через пятнадцать минут – задолго до «Скорой». Толстый, шумный, настойчивый дядька сразу начал совать под нос эксклюзивный договор, полный цикл услуг навязывать.
Марьяна охолонила:
– А вы мобильную связь в гроб предоставляете?
– Чего?
– Муж велел: чтобы обязательно встроенные динамики. Телефон с усиленной батареей. На двести часов, и заряд должна держать минимум год.
Бодряк хмыкнул:
– А на фига? Раз умер дома, значит, всяко вскрытие будет, там точно добьют. Не останется у него технической возможности позвонить.
– На фига – это не вам, а мне решать, – отрезала Марьяна. – И раз не можете оказать услугу, нечего тогда про полный цикл трепаться.
Но толстяка не прогнала – пусть остается, конкуренцию создает.
Очень быстро подтянулись и другие – мадам в черном бархатном пиджаке с алой гвоздикой в петлице, трепетный, тонкокостный дядечка с лицом школьного учителя, гламурный молодой человек с наглым взором и помадой на губах куда ярче, чем у нее. Марьяна всех приветила, отвела в мужнин кабинет, велела вести себя тихо, ждать. Сама пока что встретила докторов, полицию, провела к смертному одру. Отвечала машинально на вопросы представителей власти и ломала голову: черное платье с длиной чуть выше колена – это траур или уже легкомыслие?