Семиречье. Трилогия
Шрифт:
Потом пришла очередь других государств. Последними стали альвы. Они до последнего удерживали оплот старого мира. Многие погибли в той решающей битве: и люди, и нелюди. До сих пор народ оплакивает героев, вставших на борьбу с черной парочкой, как стали называть Милаву и Вогарда. Они разрушили все, что было дорого людям этого мира. Даже старую веру отняли, заменив поклонением себе.
Радмир долго не мог успокоиться, да и сейчас его сжигает сознание вины, что это он указал ей, где скрыт демон. Влюбленный дурак, тряпка, об которую Милава вытерла свои маленькие ножки, он сам положил начало концу. Потом мужчина много раз пытался исправить содеянное. Он раз за
— Я был слеп и глуп, — с горечью сказал мужчина. — Я верил, что смогу все исправить. Я не хотел видеть очевидного, что это не человек. Я шел с дурацкой надеждой, что верну мою любимую, а ее никогда не было. Было чудовище, которое всегда мечтало о власти, а в одиночку с чудовищем не справиться. Она всегда развлекалась. Подпускала к себе и в последний момент наказывала, не позволяя причинить себе ни малейшего вреда. Первые несколько раз отпускала, играя, как кошка с мышью. Знала, что вернусь. И я возвращался, ведомый каким-то бараньим упрямством. О многом успеваешь подумать, сидя в темнице, — усмехнулся Радмир. — Я тогда себя со стороны увидел и поразился, что же со мной происходило, коли я вел себя, как законченный беспросветный дурак, позволяя издеваться над собой? Совершая все то, что от меня ожидали. Прямо наваждение какое-то. И десять лет назад, и после. Я просто стал ее игрушкой, которую решено было однажды забыть в подвале. И все было именно так, пока не появилась ты, — Радмир с теплотой взглянул на Белаву. — Ты сломала и разрушила мою веру в то, что все кончено. И не только для меня. С твоим появлением снова родилась надежда. Я понял это, когда ты рассказывала о себе, и Дарислав это понял. Уж не для того ли тебя перенесло сюда, чтобы помочь нам?
Белава задумалась. Дар Святомира являлся на свет, когда появлялась настоящая опасность. Два раза ее мир подвергался угрозе, и она помогла, выполни в свою задачу. Но неужто и чужому миру нужен этот дар? А почему бы и нет? Может, спасши здешних обитателей, она сможет вернуться домой? Вполне возможно. Озеро не открывает переход по желанию человека… Она лихорадочно заходила по светелке.
— Но мне одной против них не выстоять, — наконец, сказала чародейка. — Может по одиночке, но не вместе.
— Так мы поможем, — отозвался Радмир.
— У них должна быть своя рать, — Белава продолжила мерить шагами светелку. — Волх создал при помощи демона Зверей, чью силу я переняла после укуса. Благомил создал тварей, которые отравляли все живое. Люди не могут быть их поддержкой. Любое запуганное стадо может обернуться против своих пастухов, если его кто-то поведет за собой. Милава не бог, как не был им и Благомил. Всего лишь люди, которые возжелали власти. А демоны сегодня с тобой, а завтра бросят… Что-то здесь должно быть, что-то очень важное. Начнем с рати. Кто идет на битву за них?
— Сначала были люди, обычные, — задумался Радмир. — Потом с ними что-то произошло. Это звери, а не люди. Жестокие, безжалостные убийцы, подвластные любому велению Милавы.
— Значит нелюди. Надо узнать, — кивнула Белава. — Что ты знаешь о Вогарде. За что и как его заключили? Как удерживали? Как бы то ни было, но он ключ к силе
— Это верно, — улыбнулся Радмир. — Но я толком ничего не знаю. Он древний демон, и заключен в темницу был в древности. О нем вообще не говорили. Я даже не знаю, откуда Милава о нем узнала.
— Значит надо будет узнать. И что нам делать? — спросила она и сама же ответила, в очередной раз придя все к тому же выводу. — Нам надо к альвам. Они стражи мира. Знают очень многое, и мы должны узнать, что им известно. — Но об этом подумаем сообща после сна, — девушка вернулась на кровать. — Глаза закрываются.
— Спокойного сна, — улыбнулся Радмир.
— Не уходи, — она потянула его лечь рядом с собой. — Если уйдешь на пол, не лягу и тебе не дам.
— Белава! — возмутился Радмир, но подумал и лег на мягкую кровать.
Девушка пристроилась на его плечо и сладко зевнула. Мужчина прижал ее к себе, тяжело вздохнул, понимая, что снова делает то, на что его подталкивают, но тут же тихо усмехнулся. Против-то он совсем не был. Не было в этой девушке зла, он это чувствовал, а вот желание быть ближе к ней присутствовало. И пусть у нее где-то там есть свой такой же Радмир, но сейчас ее милая головка покоится на его плече.
— Пусть Великие Духи пошлют тебе доброго сна, ненаглядный мой, — прошептала она в полусне.
— И тебе, голубушка, и тебе, — тихо ответил мужчина и поцеловал ее шелковистые волосы.
Глава 13
Утро началось с хмурых взглядов пяти пар глаз. Белава сидела, краснея и пряча глаза. Вот ведь, и вины на ней никакой, а стыдно до ужаса. Радмир и Дарислав объясняли жильцам терема, что перед ними не та, на чью голову они ежедневно призывали сами страшные проклятья. Дарислав демонстрировал омолодившегося себя, и это вызывало смятения в упрямых взглядах дариславовой жены, двух его сыновей, брата хозяина терема и его молодой супруги. Они переводили глаза с мужчин на съежившуюся девушку и обратно.
— Уж больно похожа, — наконец сказала жена Дарислава.
— А откуда все знают, как Милава выглядит? — не выдержала чародейка, обуреваемая любопытством.
— Так она свои идолы наставила в Храминах, молиться на них велела. А изваяния как живые, — ответил сын хозяина.
— И все же похожа, — упрямо повторила женщина.
— Что ты заладила одно и тоже, Гостена? — не выдержал Дарислав.
— Так ведь далеко не уйдете, коль она лицо не спрячет, — начала пояснять женщина. — Либо змеюке доложат, либо прибьют. Людишки-то злые нонче.
— Это верно, — вздохнул Радмир.
— Мой морок здесь не работал, — вздохнула Белава. — Я бы изменила свой лик.
Все замолчали. Хозяйка и жена брата засуетились у печи, остальные молча сидели, понурив головы. На каждом углу объяснять не будешь, кто есть кто. Белава подумала было о переходе, чтобы сразу оказаться у альвов, но откинула эту идею. Слишком большой выплеск силы. Товарищи в дорогу нашлись быстро. Выехать с ней и бывшим царским витязем собирались Дарислав со старшим сыном и его брат. Младшего сына оставляли в тереме за старшего, чтобы была охрана двум женщинам. Так что идея с переходом отпала. Во-первых, чтобы открыть «дверь» нужно было личину сменить, во-вторых, удерживать проход открытым, пока пройдут пятеро людей с лошадьми, было очень нелегким испытанием в этом мире, где все работало не так, как она привыкла. Девушка явственно представила, как рухнет без чувств, когда «дверь» закроется, а повторять вчерашний опыт со сбором силы очень не хотелось. Уж больно болезненно это было.