Семья, брак и родительство в современной России
Шрифт:
Психология семьи в современной России: некоторые тенденции (вместо предисловия)
К. Б. Зуев (Москва)
Психология семьи привлекает все больше и больше исследователей. И это не удивительно. Совершенно справедливое замечание П. Я. Гальперина о том, что специфика психологической науки в том, что познающий и познаваемое совпадают, для психологии семьи особенно верно. Все мы выросли в семьях и на всех нас семья оказала очень сильное (хоть порою неосознаваемое и даже отрицаемое) влияние. Но и на саму семью, а как следствие на ее исследования в последние годы влияют разнообразные тенденции. Собственно, говорить о психологии семьи, как о сложившейся отросли довольно сложно. Это утверждение может показаться парадоксальным, но большинство используемых подходов пришли в психологию семьи из психотерапевтической практики, социологии, педагогики и даже юриспруденции.
Следующей, третьей, тенденцией является включение мировоззренческих позиций в исследования семьи. В целом в науке на современном (постнеклассическом) этапе ее развития уже все чаще и чаще признается роль исследователя в выборе тем, методов и пр. В том числе и интерпретации полученных результатов. Но в психологии семьи, видимо в силу особенностей предмета, данная тенденция привела к тому, что зачастую исследование становится не инструментом проверки гипотез, а оружием в идеологическом споре. Наличие радикальных изменений в институте семьи признают все, но вот оценки происходящего значительно рознятся. С некоторой долей условности можно выделить два лагеря. Представители первого оценивают происходящие изменения, как кризис семьи и призывают к мерам по укреплению классической семьи. Представители второго лагеря утверждают, что происходящие изменения – закономерный ходи истории, который нужно поддерживать. С сожалением приходится констатировать радикализацию взглядов представителей, как первого, так и второго лагерей. С обеих сторон наблюдается полное нежелание попробовать найти рациональное звено во взглядах оппонента. Более того, нередки случаи, когда научная дискуссия сводится к личным, по своей сути, оскорблениям.
Тесно связана с третьей и четвертая тенденция: появление «запретных тем» в исследовательской практике. Они же темы «провокационные». В первую очередь это относится к исследованиям однополых союзов. С одной стороны, обращение к данной тематике может вызвать резко негативную реакцию со стороны традиционно настроенной аудитории, вплоть до законодательных запретов. Конечно, возможно исключение, если будет показана «ущербность» таких сожительств. С другой стороны, сами исследования часто делаются не только и не столько с целью выявить психологические особенности, а сколько с целью провокации. В таких исследованиях напротив в обязательно порядке показывается «состоятельность» и «самодостаточность» однополого сожительства. И тот и другой взгляд вредят научной объективности и сильно обедняют психологию семьи.
В качестве еще одного примера приведем исследования детей, выросших без попечения родителей. В последние годы государство предпринимает большие усилия для помощи детям-сиротам. Принят рад комплексных мер, направленных на искоренение сиротства, как социального явления. Ведется активная социальная реклама, направленная на устройство детей-сирот в семьи и т. д. В тоже время психологические исследования детей-сирот крайне редки. Все что связанно с сиротством остается «запретной» темой, отчасти в силу закрытости учреждений, в которых находятся сироты, отчасти в силу того, что, как представляется, общество и государство готовы принять не все результаты подобных исследований.
В то же время проявляется следующая тенденция: появление новых предметов исследования в рамках психологии семьи. В частности, можно выделить значительное количество исследований в области психологии отцовства. Можно предположить, что интерес к данной тематике вызван с тенденцией агрессивной феминизацией общества и, как следствие попыток процесса дефеминизации.
Заключительная, шестая тенденция: решение на предметном поле психологии семьи ряда фундаментальных научных проблем. Перечислим лишь некоторые из них: регуляция поведения в семье, влияние семьи на интеллектуальное и нравственное развитие детей, становление приемного родительства, как профессии, совладающее поведение в семье, жизнеспособность семьи и др. Такой интерес со стороны ученых свидетельствует о высоком статусе психологии семьи, как отрасли психологической науки. Формально эта тенденция проявляется в появлении статей по психологии семьи в авторитетных научных журналах и тематических разделов в сборниках статей.
В заключении нашего короткого и, с большой вероятностью, неполного обзора, хотелось бы отметить, что все описанные тенденции исследований семьи в современной России нашли свое отражение в представляемом читателю сборнике, который, таким образом, представляет достаточно полный срез исследований в области психологии семьи, хотя и является не однородным по своей структуре.
Биэтническая семья в современных реалиях
З. И. Айгумова (Москва)
Биэтнические семьи существуют с незапамятных времен, со времен, как только люди начали путешествовать, мигрировать… И это происходит помимо воли тех или иных этнических и социальных групп и отдельных людей, пытающихся воспрепятствовать этому процессу и сохранить этническую «чистородность», хотя местные обычаи, традиционные представления, и религиозные пристрастия выступают все же против биэтнических браков. Данное явление может быть отнесено к социальным факторам, негативно влияющим на вероятность заключения биэтнического брака и может быть, прежде всего, объяснено фактом наличия межэтнической напряженности («многоуровневый и многосубъектный феномен, энергетическая характеристика системы, элементами которой являются различные этнические группы» [5]). Именно наличием межэтнической напряженности как стремления к самосохранению этноса может быть объяснено в целом негативная социальная оценка биэтнических браков, выступающая внешним проявлением этнополитической мобилизации, определяемой Г. У. Солдатовой как «готовность людей, объединенных по этническому признаку, к групповым действиям по реализации национальных интересов» [5]. Причем автор отмечает наличие зависимости индивидуального уровня готовности личности к этнополитической мобилизации от качественных характеристик ее этнической идентичности.
Исследователи биэтнических семей расходятся в своих взглядах на них. Так одни специалисты считают, что различные культурные установки, стереотипы родительского и собственного поведения, жизненных целей, ценностей и стилей негативно влияют на супружество, поэтому биэтнические союзы менее устойчивы. «Как правило, нестабильны гетерогенные браки, в которых супруги различаются по социо-культурным характеристикам», – считает В. Г. Глушкова. Этой же позиции придерживается и О. Маховская: «Межкультурные браки – это столкновение разных моделей поведения. Разница в моделях и установках в биэтнических браках обнаруживается всегда, и рано или поздно на этой почве возникают конфликты. Супруги находят в культурных различиях повод для постоянного раздражения, депрессии и отчуждения» [4].
Другого мнения придерживается В. П. Левкович, исследовавшая биэтнические семьи. Первоначально была выдвинута гипотеза о том, что:
– во-первых, большие трудности в адаптации к семейной жизни должны испытывать биэтнические супруги в силу несоответствия особенностей их этнических культур;
– во-вторых, чем дальше эти культуры, тем сложнее будет протекать процесс «притирки» супругов в семейной жизни.
Гипотезы не подтвердились. В семьях с близкими культурами проблем не меньше, чем в семьях с более отдаленными культурами; процент проблемных семей оказался одинаковым как среди моноэтнических, так и биэтнических семей. Результаты исследований, говорят о том, что самый важный фактор стабильности в семьях все-таки личностный фактор, а не этнический или какой-либо другой возможный: именно, высокий уровень готовности молодых супругов к семейной жизни. Этот уровень характеризуется: адекватным пониманием и реализацией семейных ролей; успешное формирование у них установок на взаимопонимание и сотрудничество; культура общения супругов; умение строить отношения с родителями и родственниками партнера; сформированность ответственности за семью [3]. Стабильность брака не связана исключительно и непосредственно с его этнической структурой, а в значительной степени опосредуется (как мы уже упоминали выше) таким фактором, как уровень готовности молодых супругов к семейной жизни. Естественно, что в совместной жизни возникает столкновение потребностей биэтнических супругов, вытекающих из специфики особенностей их образа жизни (семейное лидерство, содержание семейных ролей, отношение между поколениями и между самими супругами).
К аналогичным выводам приходит А. В. Махнач: «Не бывает принципиально несовместимые в браке национальности. Скорее, есть несовместимые люди» [2].
В проблемных и нестабильных биэтнических семьях наблюдаются конфликты, прежде всего, из-за столкновения личностных особенностей супругов, низкого уровня взаимной удовлетворенности, снижения эмоциональной привлекательности; а затем из-за этнических особенностей. Причем, каждый из конфликтов может провоцировать появление и обострение другого.