Семья на первом месте
Шрифт:
— Ты лжёшь, — Джеймс покачал головой, а она наблюдала за его кудрями, которые покачивались от плавных движений.
— Докажи, — Лина поднялась со стула, намереваясь как можно скорее покинуть кареглазого брюнета, от которого голова шла кругом.
Мракоборец встал напротив девушки, их разделяло несколько дюймов. Она чувствовала его тёплое дыхание на своих губах, а кровь звенела в ушах.
— Что ты скрываешь, Алина? — Два пальца Поттера приподняли её за подбородок. — Открой мне свои секреты. — Он приблизился ближе, не сводя с неё пытливого взгляда, от которого Алина плавилась, словно желе.
— Если я это
— За что? — Эта девушка удивляла его с каждой новой встречей.
— Я ужасная эгоистка. — Лина закусила нижнюю губы, а её ногти вонзились в ладони. Большой палец волшебника очертил контур её губ, она не осмелилась сдвинуться с места. — Не делай то, о чём пожалеешь.
— Это будет потом, — его рука коснулась её затылка и рывком притянула к себе, вонзаясь в губы брюнетки. Пальцы Алины зарылись в густые волосы волшебника, а язык скользнул внутрь, страстно сплетаясь с его. Он опрокинул всё, что было на столе, а после усадил на него волшебницу, встав между её ног. Кислорода не хватало, и они отстранились, тяжело дыша. — Ты такая красивая, — прохрипел брюнет, целуя её шею. Руки Поттера скользили по тонкой талии, спине и бёдрам, чуть задирая платья.
— Джейс, — сдавленно простонала Алина, откидывая голову назад. Она так давно мечтала о его поцелуях. Губы Поттера касались её шее, оставляя багровые отметины. — Ах, — сорвалось с приоткрытых губ, когда тёплые ладони окончательно задрали платья. Её руки потянулись к его рубашки, разорвав её на груди мракоборца. — Джейс, — шептала Лина, целуя его широкую грудь и чувствуя его губы на своих ключицах.
— Прости, Бродяга, — прохрипел волшебник, закатив глаза.
Прости, Бродяга.
Алину словно током прошибло. Что она творит?! Теряет контроль от одного его вида, какая же она дура. Готова раздвинуть ноги перед тем, кто её совсем не помнит.
Оттолкнув от себя парня, Лестрейндж спрыгнула со стула, натягивая платья до колен. Схватив сумочку с кресла, волшебница бросилась к двери.
— Что не так?! — Джеймс развёл руки в стороны, она обернулась. Его грудь была измазана в её красной помаде.
— Прощай, — она захлопнула за собой дверь и поспешила к лифту. Решётка захлопнулась, и она видела, как он выскочил из кабинета, смотря ей вслед. — Прости меня, Джейс.
***
Поместье Лестрейнджей
Лёжа в горячей ванне, волшебница старательно тёрла руки, ноги, бёдра и шею жёсткой губкой, оттирая каждое прикосновение губ и рук брюнета. Алина чувствовала себя последней дрянью. Этелберт умер пару месяцев назад, а она уже готова была наброситься на Джеймса.
— Ты дура! — воскликнула девушка и хлопнула по воде, заставляя собственное отражение плыть кругами.
Её тело всё ещё горело от пылких ласк Поттера, а ноги дрожали от возбуждения. Она любит его всё так же сильно, как год назад, но он её нет.
Сколько у него было женщин за это время? Скольких он целовал также, как её? Скольким говорил комплименты? От этих мыслей выть хотелось.
***
Хогвартс, кабинет Альбуса Дамблдора
Март, 1980
— Рад вас видеть, мисс Лестрейндж. — Мужчина приветливо кивнул и потянулся к стеклянной вазочке на углу стола. — Конфетку? — Алина помотала головой. — Что привело вас ко мне?
Девушка прикрыла
— Вам известно, что сторонники Волан-де-Морта жаждут моей смерти, — Альбус согласно кивнул, для него это не было секретом. — Они считают меня виновной всех бедах, как и мою семью.
— Я вам искренне сочувствую, — Дамболдор наколдовал тёмный чай и протянул его Лине. — Однако я всё ещё не понимаю, почему вы здесь, мисс Лестрейндж.
— Мне нужна помощь, — волшебник удивленно вскинул брови. — Сын моего брата совсем маленький, и я единственная живая его родственница.
— Не знал, что у Рудольфуса есть ребёнок. — Он отпил обжигающую жидкость из фарфоровой чашки.
— Это ребёнок Рабастана, — печальная улыбка коснулась искусанных губ. Её горе всё ещё терзало душу, но боль больше не сковывала тело.
— В самом деле? — изумился Альбус Дамблдор, и Алина согласно кивнула, подтверждая свои слова. — Что требуется от меня?
— Вы один из самых сильных колдунов. — Волшебник слегка нахмурил светлые брови. Ему совсем не нравился данная характеристика. — Наложите скрывающие чары на меня и моего племянника. Такие, чтобы ни один маг не смог разбить их.
— Это слишком сложное заклинание. — Помотал головой волшебник, поправляя очки-половинки. — К тому же для этого нужен сын вашего брата, но, как я погляжу, его нет. — Алина протянула флакончик с ярко-красной кровью. — Очень умно, мисс Лестрейндж.
— Вы поможете мне? — Альбус задумался, время в кровопролитной и беспощадной войне катастрофически мало, а всё, что удалось найти четырём волшебникам — несколько абзацев о крестражах и Чаша Пенелопы Пуффендуй. Уничтожить которую они так и не смогли.
— Магия на крови самая сильная и древняя, — седовласый мужчина смотрел сквозь девушку, взвешивая все за и против. — Я помогу вам.
Алина облегчённо выдохнула и встала с места вслед за Дамблдором. Волшебник достал острое лезвие из маленького ящичка и провёл по вытянутой ладони девушки. Капли крови стекали в глубокое блюдце, из которого исходил пар. После он вылил содержимое стеклянного флакончика с кровью Селестина в ту же посудину.
— Vita ad vitam. Sanguis pro sanguine.{?}[Жизнь за жизнь. Кровь за кровь.] — Содержимое вспыхнуло синим пламенем и быстро погасло. — Священная печать наложена. Полагаю, что даже я вас теперь не найду. — Алина с порывом обняла старого волшебника. — Всё хорошо, дитя. Вы с мальчиком в безопасности. — Мужчина легонько её приобнял, а ей казалось, что отцовские руки касались её спины.
— Спасибо вам, — она утёрла слезы.
— Не стоит благодарности. — Волшебник погладил девушку по голове, а она перехватила его ладонь, вкладывая увесистый артефакт. — Это, — светлые глаза в буквально смысле полезли на лоб.
— Крестраж Волан-де-Морта, — подтвердила Алина, энергично закивав головой. — У нас не вышло его уничтожить, быть может, получится у вас.
— Каким образом он оказался у вас? — Альбус не мог поверить, второй крестраж находится прямо сейчас в его руках.
— Это слишком долгая история, профессор. — Алина печально улыбнулась, вспоминая лица своих друзей. — Мы слизеринцы преданы друзьям и семье, а до власти и славы нам дела нет. — Это была чистейшая правда, на что волшебник кивнул.