Семья волшебников. Том 1
Шрифт:
— Мам, скажи ему, тут река, — попросила Астрид, в отчаянии глядя назад, на оставшуюся за спиной воду.
— Возле усадьбы тоже река, — ответил Дегатти. — И там есть пляж. Там чистое дно и никакой тины и коряг… наверное.
— Собственный пляж, — констатировала Лахджа. — Он скрывал от меня собственный пляж. Как далеко до моря?
— Десять вспашек, — неохотно ответил Дегатти.
— Так, ну это ж… пара часов пешком. А лететь… да минут десять. Астрид, мы будем жить рядом с рекой и морем.
Астрид злобно засопела. Она
— Дочь, может, все-таки на лошадке поедешь? — предложила Лахджа, заметив, что Астрид вот-вот взорвется.
— Неть.
— Ну и ладно. Я так просто предложила.
Услышав это, Астрид картинно упала в пыль. Майно, который всего секунду назад ее отпустил, издал горловой звук и сказал:
— Так, а ну-ка встань.
Астрид привыкла, что из папы можно вить веревки, но в этот раз он обратился как-то грубо. Она начала рыдать и немного кататься по дороге. А Лахджа еще и услышала впереди чьи-то шаги и вроде как скрип колес… пока далеко, но будет совершенным позором показаться перед новыми, возможно, соседями в компании вот этой гадкой девочки.
— Майно, я думаю, нам не стоит брать в нашу шикарную усадьбу с речкой и пляжем тех, кто не способен этого оценить, — сухо сказала она. — Такая капризная и чумазая особа не может быть моей дочерью. Она на меня не похожа, люди будут думать, что я ее украла.
Астрид с ужасом подняла голову и увидела, как конь и родители удаляются, оставляя ее умирать на дороге. А что еще хуже…
— Мои куклы!.. — отрывисто выкрикнула она. — Пляж!.. Ма-а-амма-а!..
Она побежала следом, размазывая сопли и слезы, пытаясь подняться в воздух…
— Знаешь, Лахджа, когда я сам стал родителем, я стал чуть меньше злиться на своего отца, — задумчиво сказал Дегатти, не оборачиваясь к орущей дочери.
Потом он все-таки поднял ее на коня, где Лахджа усадила ее напротив себя и стала утирать мордашку. Когда мимо проехал големический дилижанс, и из окошка высунулся бородатый волшебник с моноклем, он не углядел ничего предосудительного… кроме двух демонов, конечно, но это не вызвало у него осуждения.
— Мир вам, — чопорно произнес он, кивая Дегатти, в котором сразу распознал коллегу.
— И вам мир, — кивнул тот.
Астрид недовольно сопела, не отрывая взгляда от кошеля на поясе папы. Там сидели все ее куклы, любимый плюшевый мишка, дальнозеркало со «Словом волшебства», книжки с картинками, карандашики и белый кот Снежок, которого Астрид обожала.
— Да, виды тут… да… — протянула Лахджа, разглядывая чудесную панораму. — Рыбалка, наверное… рыбалку я люблю. Меня дедушка учил… но у вас тут, наверное, удочек нормальных нет. Я как-нибудь вернусь домой, когда родителей буду навещать… тех родителей… куплю хороших. Вот мне, например, нравится одна фирма…
Дегатти рассеянно кивал и поддакивал. Но его мысли ушли куда-то в сторону. Он много лет не бывал в родных краях, много лет не возвращался в фамильную усадьбу. С тех пор, как родители погибли в несчастном случае, он даже не приближался к этим местам. Слишком неприятные с этим всем связаны воспоминания… и сейчас они стремительно оживают, набирают силу.
И все же Майно шагал со спокойным сердцем. Пару дней назад он окончательно расплатился с Вератором. Один последний вызов, усмирение стаи бешеных собак и немного кошачьей медицины. После этого дружбомаг торжественно сообщил, что Майно Дегатти больше не имеет долгов перед сетью и теперь может в любой момент просто выбросить перстень.
Но Дегатти решил пока его оставить. На поверку это и правда оказалось удобным. Злоупотреблять не стоит, чтобы снова не оказаться в кабале, но время от времени очень полезно.
— …но так или иначе. Какие бы ни были удочки, моя самая удачная рыбалка была в детстве. Просто на деревянную палку с подвешенной к ней леской с крючком. На хлебный мякиш! Представляешь?
— Ага, — рассеянно кивнул Майно.
— А ты сам как считаешь?
— Что считаю? — немного запаниковал муж.
— Ну твое мнение.
У Дегатти заметались мысли. Мнение о чем?.. Она все это время говорила о рыбалке, но насчет чего конкретно он должен высказать свое мнение?
Он полез в память жены, чтобы понять, о чем его спрашивают. Но Лахджа это заметила и резко «захлопнула» разум.
— Так ты меня не слушал? — холодно спросила она. — Я тут четверть часа распинаюсь, у меня язык заболел — а ты, оказывается, даже не слушал!
— А может, не стоит столько болтать, что аж язык болит? — не выдержал Майно.
— А-а!.. — раскрыла рот Лахджа.
— Папа, беги, — посоветовала Астрид.
Не слезая с коня, Лахджа попыталась пнуть мужа, и у нее уже начала вытягиваться нога, но тут, к счастью, Майно остановился у заросшей изгороди.
— Приехали, — сказал он.
Астрид завертела головой, ища речку и пляж. Но… но усадьба выглядела немного… замшелой. Лахджа тоже немного опешила — она знала, конечно, что место брошенное и его придется еще приводить в порядок, но реальность превзошла ее ожидания.
— Это не усадьба, — сказала Астрид, спрыгивая с коня. — Это руины. Здорово!
Не дожидаясь, пока отец отопрет ворота, она перелезла изгородь по лозам и побежала искать речку. Лахджа тоже спешилась и двинулась осматривать новые владения.
За воротами открылась ведущая к дому каштановая аллея. Деревья страдали без пригляда, выглядели неухоженными, но все еще крепкими. Справа простирался огромный, но тоже неухоженный сад, а за деревьями виднелось что-то вроде теннисного корта. Слева — пространная яма, что когда-то была прудом. Пересох он даже не годы, а десятилетия назад — на дне успели вырасти деревья, молодые ивы.