Семья волшебников. Том 2
Шрифт:
— Жиро-о-очек!
— Мама, я т-тебя!.. — аж скатилась со стула Астрид.
— Догони сначала, колобок! — рассмеялась мама, выбегая за дверь. — Ляжки-то толстые, трутся друг о друга! Того гляди, жопа запылает!
— А-а-а! — вынеслась следом Астрид, и две демоницы одна за другой взмыли в воздух.
Майно, глядя им вслед, подумал, что уже лет через десять-пятнадцать Лахджа и Астрид будут выглядеть сверстницами. Среди магов это тоже не редкость — когда отец кажется ровесником сына или даже моложе.
А вот Вероника
С книжкой Вероника выползла из-за стола и дотемна сидела потом в кресле у камина. Когда мама с Астрид наконец прилетели с ночного купания, притащив целую гору свежих морепродуктов, Вероника все еще листала странички.
— Сегодня у нас мидии, гребешки, осьминожки, креветки, крабы!.. — встряхнула выращенными прямо на теле сумками Лахджа.
— И вот этот ома-а-ар! — вбежала Астрид, таща настоящего монстра. — Папа, папа, я могу ходить по дну!.. И мне ничего не-е-ет!..
— Абсолютная мощь, — согласился папа, пока енот забирал у Лахджи добычу, а Снежок суетился под ногами и противно орал, забыв о разуме и чувстве собственного достоинства.
— Рыбу мы сегодня не ловили, — отрапортовала Лахджа. — Просто гуляли.
Она много раз уже опускалась на дно Радужной бухты — одна или с мужем, а в последнее время и старшей дочерью. Восхитительное местечко, настоящий лес кораллов. Белые, желтые, красные, розовые. Разноцветные актинии мерно колышутся в придонных течениях. Рыбы самых разных форм и расцветок так и снуют во все стороны. Мелкие акулы, крупные ракообразные, скаты. Проплывают самые настоящие русалки — тритоны и тритониды, у них в Радужной бухте небольшая слобода.
Конечно, Лахджа постоянно оглядывалась, помня, что на нее объявлена охота, да и Майно держал ухо востро… но нельзя же до конца жизни забаррикадироваться в четырех стенах и дрожать. Она жила так первые полгода после побега из Паргорона, ей не понравилось, и она не хотела снова это начинать.
Стихийный ночной перекус немного затянулся. Часть добычи Ихалайнен убрал на ледник, а остальное слопали с белым вином. Поскольку прибрежные воды Мистерии кишат рыбой и морепродуктами, здесь это деликатесами не считается, но все равно пир удался на славу. Когда Лахджа наконец обратила внимание на часы, то ахнула от ужаса, потому что ее четырехлетняя дочь была все еще не в постели.
— Так, Вероника, ты почему все еще не спишь?! — набросилась на нее мама. — Ну-ка, быстро в пижаму, умываться и спать!
— Мам, не, я «Кобольда» не дочитала! — взмолилась Вероника, но мама выхватила у нее книгу и убрала в сервант, а дочь уволокла на второй этаж.
— Мы не спим, мы не спим! — вопила Астрид, бегая вокруг. — Мы больше никогда не будем спать! Никогда в жизни!
— Говори за себя, — сказала мама. — Я вот очень люблю спать.
— Да чо в этом интересного?!
— Сны.
Астрид задумалась. Да, это аргумент. К тому же… демонам, конечно, спать не нужно. Но многие демоны все равно это делают. Для них это как перезарядка — к тому же это поддерживает материальность. Перестанешь спать, есть, дышать… и сам не заметишь, как превратишься в демона-духа, начнешь утрачивать все земные радости.
Астрид, конечно, об этом не знала, но инстинктивно чувствовала: спать — правильно.
А уложив детей, Лахджа и Майно вернулись в гостиную, и еще часа два уже одни наслаждались устрицами с белым вином. Тихо смеясь и разговаривая, они не заметили, конечно, как в серванте исчезают «Старые сказки»…
Следующее утро выдалось ясным и солнечным. Лахджа вынесла Лурию на свежий воздух, покормила и принялась играть в самолетики. Поднимала малышку почти до второго этажа и с жужжанием кружила, заставляя весело смеяться.
Лурия получилась очень хорошенькой. Такой золотистый ангелочек, настоящая солнечная булочка. С прелестными ямочками на щеках и кудрявыми волосиками. Умиляясь тому, какое чудо у нее родилась, Лахджа дунула дочери в пузико и чмокнула розовую пяточку.
— У-тю-тю! — засюсюкала она. — Так бы тебя и съела!
Как раз вышедший на террасу Майно с опаской нахмурился. Нет, это нормально, когда матери говорят такое младенцам, но его жена все-таки демон…
— Не на самом же деле, урод! — разозлилась Лахджа, услышав его мысли. — У-тю-тю, моя хорошая!.. Кто тут самая красивая девочка на Парифате?.. кто?.. а ты, ты, конечно!..
Вслед за папой на террасу вышла и Вероника. Точнее, выползла. Она все еще была в пижаме, неумытая и непричесанная, с покрасневшими глазами. Взгляд у девочки был такой осоловелый, что Лахджа сразу же все поняла.
— Ты что, всю ночь не спала и читала? — строго спросила она. — А как же твой режим?
— Да ну его… — вяло махнула рукой Вероника.
У Лахджи отвисла челюсть. Вероника забила на свой режим дня. Что дальше — Майно бросит манору?
— Но… Вероника… — растерянно сказала она.
— Я пойду спать, — повернулась к дверям девочка.
— Спать надо было ночью, — строго сказала мама. — И мы не разрешаем тебе читать по ночам. Ты так зрение просадишь.
— Но…
— Днем поспишь. А утром нельзя.
— Лядна, — сказала Вероника и рухнула в плетеное кресло.
Головка сразу свесилась набок, и девочка мерно засопела. Лахджа вздохнула, осторожно опутала ее тенетами и перенесла в гамак. Бог уж с ней, пусть подремлет на солнышке.
— Теперь ночью она будет шарахаться, — вздохнула демоница.