Семья врага
Шрифт:
–Алло, товарищ майор, – слышу в трубке взволнованный голос дежурного по изолятору. – У нас тут ЧП с Морозовым. Вернитесь, пожалуйста…
Смотрю на часы. Одиннадцать. Кажется, ещё и не посплю.
–Еду, – отвечаю и кладу трубку.
Пока заезжаю на заправку за бутербродом и кофе, перебираю в голове тысячу вариантов случившегося. Ну что там могло быть? Подрался? Опять требует другого адвоката и пересмотра дела?
Мда… вот взялся же скот на мою голову!
Но уже на КПП, увидев скорую, я понимаю,
–Я ужин принес, а он лежит, – заикаясь, объясняет мне конвойный.
–Долбаный ты… твою девизию! – Осознаю степень свалившегося на голову геморроя и осматриваю помещение, кишащее возбужденными коллегами.
Людмила Ивановна из интенсивной терапии объясняет мне, что на лицо обычный несчастный случай. Аллергическая реакция с отеком. Никакого криминала. Повезло, что жив остался.
Но мы с начальником изолятора все равно собираем объяснительные. Иначе прокуратура нас растерзает. В понедельник отправка в колонию, а у нас осужденный в больничку отъехал. Сказка! Сука!
–От чего его накрыло то? Что жрал?
–Да все по меню, наверное, – лепечет дежурный. – Я ж только заступил. На обеде не был.
Начальник изолятора уходит трясти кухонных работников и фельдшера. Я остаюсь отправлять Морозова в госпиталь. В себя гаденыш не приходит!
–Когда очухается? – Спрашиваю молодую девчонку, что грузит подозреваемого на носилки.
Та смеряет меня либеральным взглядом.
–Даже в себя человеку не даёте прийти. Посадить не терпится?
Хмыкаю.
–Нет, мы его специально отравили, потому что мест нет.
Она моего юмора не оценивает. Поджимает губы и фыркает. Ничего, привыкнет. Новенькая на нашей подшефной «карете». Здесь мягкие стены и бронированные окна. Все двери имеют автоматические замки. Сколько из нее было попыток побега – не сосчитать.
Разрулив все вопросы по госпитализации, возвращаюсь в кабинет и для проформы звоню ещё и морозовскому адвокату. Он ожидаемо не берет трубку. Ничего, в обед сам появится.
Уже даже на пытаясь ехать домой, ложусь спать в кабинете и ставлю будильник на восемь. День предстоит мразный.
Конечно, начальство меня песочит по полной программе. Сначала полкан, а после – генерал. Чтобы теперь самим не попасть под проверку СЭС, нужно кого-то уволить и наказать. Очень у нас не любят подобные незапланированные движения. Ещё и госпиталь добивает ситуацию, сообщая, что сам Морозов не дышит.
Дождавшись девяти утра, набираю жену этого гаденыша. Не по телефону же подобные новости сообщать.
Выписываю на ее имя пропуск и жду, опять чувствуя в груди странное, абсолютно неуместное возбуждение, как перед свиданием.
Даже сидеть не выходит. Постоянно брожу по кабинету.
Нужно выбросить чужую женщину из головы и жить дальше.
Да, твою мать! Я каждый раз даю
Курю в окно четвертую сигарету подряд, когда Юля появляется во дворе здания и проходит КПП.
Маленькая, вся сжавшаяся от холода, неловкая, в коротенькой курточке… Мне почему-то кажется, что женщина такой внешности, как у Юли, должна вести себя совершенно иначе. И хочется, хочется до безумия дать ей то, чего никогда не давал ей урод-муж.
Вот прямо сейчас отключить память, чтобы она не видела во мне монстра и заставить начать жизнь заново. Вместе с собой, конечно…
–Здравствуйте, – стучит и заглядывает Юля ко мне в кабинет. – Вы меня вызывали?
–Да, Юлия Александровна, проходите.
Глава 3.
Юля
–Я могу его увидеть? – Спрашиваю, едва сдерживая слезы.
–Нет, – качает головой Колосов и напряженно поджимает губы. – Это запрещено. Лучше вспомните на что у вашего мужа из перечисленных продуктов могла быть аллергия.
Тупо смотрю на листок с распечатанным меню. Этим можно наесться? Каша перловая, батон, суп гречневый, гуляш… Да мужу это было на один присест!
–Не понимаю на что тут может быть аллергия… – возвращаю листок.
–Вот и я не понимаю! – Как-то слишком патетично разводит руками Колосов. – А потому, не идет у меня эта история из головы.
–Ну пожалуйста, – снова вцепляюсь я в него. – Разрешите мне увидеть мужа. Разве не существует каких-то исключений? Мне может в этом помочь адвокат?
–Адвокат ваш только себе помочь может, – вздыхает следователь. – Третий год после института…
–Я подозревала, что ему намерено дали дело Бориса.
–Это я не решаю. Вам просто не повезло, – не признает очевидный факт Колосов и встает из-за стола.
Отходит к окну и молча просто пару минут в него смотрит.
–А зачем вам это, Юля? – Вдруг резко разворачивается. – Давайте, расскажите мне, как сильно любите мужа, так, чтобы я поверил. И я вам помогу.
–Я… люблю… мужа… – говорю дрожащим голосом. – Почему у вас есть в этом сомнения? Почему вы меня оскорбляете, в конце концов?
–Поехали…
Он резко хватает пальто и идет к двери.
–Вы правы. В протоколе разрешения свиданий есть исключения для тех, кто находится в тяжелом состоянии по здоровью. Вы можете увидеться с мужем.
Я подскакиваю на ноги и не понимаю, что мне делать дальше. Ехать? Прямо сейчас?
–Ну! – Распахивает кабинет Колосов. – Вперед, Юлия Александровна, к постели любимого! Убиваться! Карета подана!
Поджимаю губы, стараясь не заплакать. Хам! Циник! Солдафон и скот!
Очень хочется отказаться и послать его к черту, но какое-то шестое чувство подсказывает мне, что второго такого шанса не будет.