Семья. Измена. Развод
Шрифт:
— Понимаю. Поверь, я преследую ровно те же цели, что и ты.
— Правда?
Миша молчит. Только кивает. В какой-то момент чувствую, как его пальцы сжимают мою ладонь.
Сглатываю, растерянно глядя на наши руки. Зачем он меня трогает?
К чему эти жесты? Разве он не понимает, что это ничего не решит? Никогда не решало. Даже те наши ночи…
Они только усложнили ситуацию. Усугубили и так висящие над нами проблемы!
— Не нужно, — сконфуженно отступаю, аккуратно выскальзывая из его захвата. — Я пойду Марка проверю.
Быстро
Прижимаюсь спиной к двери и долго смотрю на спящего сына. Немного успокоившись, трогаю лобик. Холодный. Температура спала.
Вздыхаю и замираю над сыном. Обнимаю себя руками и смотрю на Марка в тусклом свете ночника в виде облачка.
Сын похож на Мишу больше, чем на меня. Просто его маленькая копия. Поначалу меня это обижало. Я ведь так сильно люблю этого мальчика, а мой у него лишь цвет волос. Потом, конечно, поняла, что все это бред. Какая разница, похож он на меня или нет?!
Слышу шаги в коридоре.
Миша заглядывает в детскую, шепотом спрашивает, как Марк.
— Получше. Негорячий, — бесшумно выхожу из комнаты, снова оставаясь с мужем наедине. Аккуратно прикрываю дверь в комнату Марка.
Чувствую тепло, что исходит от мужчины, стоящего передо мной. Физическое тепло. Мы просто слишком близко. Снова.
— Спокойной ночи, — едва заметно улыбаюсь и прячусь в своей спальне.
Долго ворочаюсь, прежде чем заснуть, а когда это все-таки случается, я вновь бегу к лесной опушке. Только теперь там не один рыдающий и зовущий меня Марк. Там еще один ребенок. Совсем крохотный. В коляске. Он тоже плачет.
Когда я добираюсь до детей, Марк замолкает, а вот плач в коляске трансформируется в слова.
— Мама, зачем ты меня убила?
Подскакиваю на постели. За окном уже рассвело. Смотрю на часы. Восемь утра.
Меня всю трясет. Щеки мокрые. Пальцы дрожат.
Трогаю свой живот и не могу сдержать истеричный плач. Вою, уткнувшись лицом в подушку, пока в комнату не заходит Миша.
Бросаю на него растерянный взгляд. Он выглядит взволнованным.
— Ты чего?
— Просто кошмар приснился. Все нормально, — растираю слезы по лицу. — Ты же сказал, что уедешь сегодня рано.
— Папку забыл, пришлось вернуться.
Смотрю на мужа. Он и правда держит в руках папку.
— Даш, — Миша подходит ближе. — Может быть, вам с Марком отдохнуть?
— Может быть.
Наблюдаю через окно за тем, как Миша садится в машину и почти сразу пишу сообщение маме. Мне нужно, чтобы она приглядела за Марком, пока я отлучусь в город по делам.
Заглядываю в комнату к сыну.
— Ты уже проснулся? — улыбаюсь, замечая, что сегодня он выглядит гораздо бодрее.
— Ага.
— Как себя чувствуешь? Что-то болит?
— Ничего. Мам, можно сегодня гулять пойти?
— Маркуша, сегодня нет.
— Ну мам…
— Посмотрим, как завтра себя будешь чувствовать, и решим. Ладно?
Марк хмурит бровки и слезает с кровати.
— А если папа разрешит? Я у него сейчас спрошу.
Сын бежит в Мишину спальню и не обнаружив там отца, нацеливается на кабинет.
— Папа уехал уже, Марк.
— Уехал? — смотрит на меня огромными, но безумно печальными глазищами.
— Да, но...
— Я ему позвоню! — загорается, как только замечает в моих руках телефон.
— Позвони, — пожимаю плечами и протягиваю Марку мобильник.
В том, что Миша скажет нет, я не сомневаюсь. Плюс, Марк расстроился, когда понял, что папа не пожелал ему доброго утра. Ему нужен этот разговор в любом случае.
А ведь и правда, Миша никогда не лез в мое воспитание. Удивительно, но раньше я этого даже не замечала. Если я говорила Марку нет, Князев ни разу не ставил мои решения под сомнения перед сыном. А ведь мог…
Что я сейчас делаю? Оправдываю его, что ли? Ну вот точно дура, отец прав, набитая просто.
— Не отвечает, — Марк, насупившись, отдает мне телефон и громко топая, бежит вниз.
Спешу следом.
— Он сказал, что у него важное совещание. Он обязательно сам потом перезвонит. Не расстраивайся.
— Почему он ушел так рано и даже не завтракает с нами? — Марк забирается на стул, — Он нас хочет бросить?
Замираю у сына за спиной, поджимая пальцы на ногах. Что мне говорить? Как правильно поступить в этой ситуации? Если мы действительно движемся к разводу, никаких ежедневных семейных завтраков не будет. Но это ведь не значит, что Миша бросит сына. Только вот для Марка, все это будет выглядеть именно так. Или же, он обвинит меня и начнет думать, что это я выгнала его отца.
Аккуратно кладу ладонь Марку на плечо. Подхожу вплотную и притягиваю сына к себе. Он упирается затылком мне в живот и недовольно болтает ногами в воздухе.
— Конечно нет, — глажу Марка по голове. — У него много работы, ты же знаешь, что он очень занятой, правда?
Огибаю стул и присаживаюсь перед сыном на колени.
— Папа много работает, но очень старается быть рядом с нами, как можно чаще. Я уверена, что завтра, он обязательно останется утром дома.
Марк не реагирует на мои слова.
— Сынок, ну что такое, а?
— Вы кричали, а теперь папа с нами не хочет кушать. — Марк всхлипывает. — Это из-за меня, да?
— Конечно нет.
Качаю головой, а у самой слезы на глазах. Теперь я понимаю источник своей повышенной чувствительности. Он последние месяцы «сидел» у меня в животе.
— Ой, там бабуля приехала, — слышу, как открывается дверь. — Мама, — сразу зову ее к нам. — Пойдем встречать.
— Не хочу.
— Марк…
— Отстань.
Сын отталкивает меня. Кажется, впервые в жизни, вот так осознанно.