Семья
Шрифт:
— Если это не… не будет слишком сам… сам-монадеянно, — начал говорить Бен.
Между блестящими черными бровями Вирджинии Клэри обозначилась складка.
— Мне кажется, — сказала она Палмеру, — я должна уйти.
— Можешь подождать минутку? — спросил он. Потом, не дожидаясь ответа, повернулся к Бену. — Я думаю, все утрясется, — сказал он. — Конечно, я не последняя инстанция. Я предполагаю, что вас беспокоит, будете ли вы служащим ЮБТК или нет.
Глаза Бена тревожно заблестели. Белки увеличились, но он постарался взять
— В-вовсе н-нет, — произнес он, затем торопливо добавил: — Я не имел в виду, ч-то т-таким путем… — Голос его сбивался и угасал, хотя он и пытался шевелить губами. — К-конечно, я хотел бы б-быть служащим ЮБТК.
— Я надеюсь, что мы можем сохранить вас на вице-президентском уровне, — сказал Палмер. И стал наблюдать за реакцией. Удивить его могло очень немногое — зависть, жадность, возбуждение. Но он не был готов увидеть вспышку настоящей паники. — В чем дело, Бен?
— Хор… великолепно. — Бен так сильно стиснул губы, что они побелели. — Великолепно, — повторил он, мучительно преодолевая заикание.
— Вы и я должны обстоятельно переговорить о вашей новой работе. Я имею в виду вопросы новой политики. Хорошее предложение относительно нового начинания — это великолепный вклад в достояние банка.
— Господи, я… — В то мгновение, когда слова должны были сорваться с его губ, Бен замолк. — Ох, — произнес он после длительной паузы, говоря очень медленно и отчетливо. — О, я вполне… понимаю. Я… уверен, что есть… много вещей, которым я… должен… научиться.
Вертикальная складка меж бровей Вирджинии Клэри углубилась. Палмер взглянул на нее и понял, что дольше удерживать ее не сможет.
— Поговорим в другой раз, Бен, — сказал он, сдерживая внезапный импульс слегка похлопать молодого человека по руке.
Они отошли с Вирджинией на расстояние, когда Бен не мог их услышать.
— Почему он так боится тебя? — пробормотала она.
— Ты заметила это? Будь я проклят, если знаю.
— Он выглядел напуганным до смерти. Но, может быть, причина в чем-то другом.
Палмер вздохнул.
— Может, тут причина более глубокого философского свойства. Этот мир посерьезнел, или я просто постарел и уже ничего не понимаю.
Теперь они отошли в угол. За ближайшим столом высокий мужчина с седыми волосами болтал с двумя другими мужчинами. И тут Палмер осознал, что в его распоряжении оставалось лишь несколько секунд до того, как он должен вернуть Джинни в ее компанию.
— Могу я чем-нибудь помочь? — спросила она.
Палмер покачал головой. Ему очень хотелось, чтобы она сказала так, но теперь он понимал, что это не поможет.
— Я справлюсь сам, — сказал он.
— По-прежнему очень одинок, да?
— Я похож на одинокого мужчину?
— Кот, который гуляет сам по себе, — сказала она. — Но в один прекрасный день и он попадет прямо в западню. — Она взглянула на него. Складка меж бровей на секунду исчезла, а потом снова появилась. — А фактически ты уже в западне.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты действительно покупаешь этот банк?
— Возможно.
— Ты знаешь окружение Бена?
— Да.
— Я не из тех, кто стремится к сенсационным разоблачениям, — сказала Вирджиния. — Я не верю в предъявление обвинения по ассоциации. Но этот молодой красавчик прямо-таки испускает ужасное зловоние грядущих неприятностей.
Палмер отмахнулся от ее слов.
— Я очень сожалею, что обеспокоил тебя всем этим, Джинни. Ты была абсолютно права. Каждый из нас отошел друг от друга. А там тебя ждет великолепный седой конгрессмен. Он — сплошное удовольствие.
— Черт побери, Вудс, ты выводишь меня из себя.
— Ничего подобного.
Она взяла его за руку и повлекла к боковой двери из зала.
— Я не люблю, когда за меня все решают, — сказала она. На ее высоких скулах отразились вспышки красного света.
Когда она и Палмер проходили мимо дверей лифта, те раздвинулись.
— «Крыша под звездным небом», — скучным голосом объявил лифтер. — Едем вниз.
Вирджиния подтолкнула Палмера в лифт.
— Кинкейд может подождать несколько минут. Купишь мне внизу чего-нибудь выпить?
Палмер кивнул. Лифт стал быстро опускаться. Он почувствовал, как желудок его поднялся к диафрагме. И это мгновение вызвало в нем ощущение сладостного предвкушения, от которого перехватило дыхание.
Глава семьдесят четвертая
В Дубовом баре в этот час была дюжина посетителей. Большинство завсегдатаев или уже разошлись по домам, или перебрались ужинать в ресторан. Дон Винченцо Бийиото, однако, уходить не собирался, уютно устроившись практически в самом центре бара, где его и застал примерно десять минут спустя телефонный звонок от Рокко, звонившего, чтобы удостовериться, что Дон Винченцо отдыхает среди равнодушных посетителей.
Дон Винченцо располагал, таким образом, тем, что семья определяла как unascusa Candida, чистое алиби, в противоположность unascusa societa, алиби, которое основывается только на показаниях членов семьи.
Он окинул взглядом поредевшие группы за столиками. Чуть раньше он затеял очень приятный разговор с состоятельным мужчиной его возраста, приезжим производителем мебели, который хотел на себе испытать роскошь «Плаза-Отель». Этот мистер Файтльбаум из Роки Маунт, Северная Каролина, был настоящим джентльменом с юга. Дон Винченцо понял это, заказывая очередной стаканчик для своего нового знакомого, с великим трудом преодолевая его многословные протесты. Находясь в приподнятом настроении, Дон Винченцо посоветовал мистеру Файтльбауму посетить несколько самых роскошных ресторанов, в которых упоминание его — мистера Бийиото — имени будет служить ему лучшим рекомендательным письмом для надменных метрдотелей и старших официантов.