Семья
Шрифт:
Меган постоянно ждала, что вот-вот стрясется что-то ужасное. Иногда, когда ребенок уставал от собственного плача и засыпал, Меган ложилась возле кроватки так близко, чтобы слышать дыхание девочки, и, не в силах побороть страх, постоянно проверяла, жива ли ее малышка. Долгими часами женщина молила об одном: чтобы Поппи, наконец, уснула, но когда та действительно засыпала, Меган обуревал страх: ей начинало казаться, что дочь умерла.
Любовь к дочери словно поработила Меган, и из этого рабства ей не освободиться никогда. Это была первая и единственная любовь, от которой
Меган постучала в покарябанную грязную дверь.
Ответа не последовало, хотя изнутри доносилась музыка: Джастин Тимберлейк обещал веселить свою девушку всю ночь напролет. Меган снова постучала, гораздо громче. Наконец дверь открылась, и женщина оказалась посреди непередаваемого хаоса.
На мебели то тут, то там валялись кучи грязного белья. В воздухе висел тяжелый запах табака, гашиша и немытых подносов из-под дешевой пищи на вынос. Тощая маленькая собачка рылась в остатках еды.
— Мне нужен настоящий доктор! Дипломированный! Я свои права знаю!
— Я теперь и есть дипломированный доктор, миссис Марли.
Лицо миссис Марли подозрительно скривилось.
— Когда это ты успела?
— На прошлой неделе.
Каким-то образом Меган ухитрилась пройти итоговую аттестацию. Поздними ночами, пока Кирк укачивал их воющую дочь, она писала письменные работы, а по утрам, приходя в клинику, совершенно измученная, она проводила видеосъемку своих врачебных приемов и консультаций, причем очень трудно было сфокусировать камеру, когда, к примеру, приходилось осматривать простату какого-нибудь пенсионера. Рядом с ней совсем близко сидел Лауфорд и делал пометки в своем блокноте для отчета научного руководителя.
Потом был еще экзамен, на котором письменно надо было ответить на многочисленные вопросы, и Лауфорд оказался прав: Меган, королева по сдаче экзаменов, смогла бы пройти его даже во сне. Что она и сделала, потому что глаза ее постоянно слипались, а голова то и дело падала на стол.
— Мои поздравления, доктор! — захихикала миссис Марли.
— Спасибо.
— Теперь, когда ты стала настоящим доктором, надо надеяться, что больше ошибок ты не наделаешь.
Меган не стала объяснять миссис Марли, что все ее достижения сводились к тому, как, с трудом преодолев год ординатуры, она продемонстрировала то, что называется на языке медиков «минимальной компетенцией». И долгие годы в медицинском колледже, и жуткие дежурства на скорой помощи, и двенадцать месяцев в качестве ординатора общей практики, когда ей приходилось каждый день принимать больных и умирающих, — все свелось к тому, что в конечном итоге ей сказали: она может с гордостью носить звание обладателя «минимальной компетенции».
«Что делать, — думала Меган. — Таковы порядки. И теперь я стала мисс Минимальной Компетенцией».
— Так в чем проблема, миссис Марли?
— У меня нервы! — Она угрожающе сложила руки на своей полновесной груди. — С мозгами у меня все в порядке! Я не полоумная и не психопатка! Но по утрам мне трудно встать с постели. И из дома выйти я почему-то не могу.
— Вы чувствуете агорафобию?
Миссис Марли равнодушно воззрилась на Меган.
— Это что, боязнь пауков?
— Вы испытываете затруднения, выходя из дома?
— Да. Я принимала таблетки. Но они уже кончились.
Меган сверилась со своими записями.
— Судя по предписанию, их должно было хватить еще на две недели.
— Ну и что? А их не хватило!
— Так вы как их принимали — точно по инструкции?
— Знаете что? Они мне помогали, и я удвоила дозу.
— Миссис Марли, — вздохнула Меган. — Доктор Лауфорд выписал вам сильный трехкомпонентный антидепрессант. Он контролирует выработку серотонина в центральной нервной системе. Вам нельзя было…
— Я свои права знаю! — загремела миссис Марли.
В это время в комнату вошла Дейзи и начала апатично гладить жующую остатки пищи собачку. Меган подошла к ней и присела на корточки. На ребенке была одна только грязная засаленная майка.
— Дейзи, милая, почему ты не в школе?
— Мама сказала, что мне не надо больше туда ходить, мисс.
От возмущения миссис Марли взорвалась.
— Как она может ходить в школу, когда я не могу выйти из дома? Ты, глупая корова!
Меган выпрямилась.
— Я очень сожалею, — сказала она. — Мне не хочется это делать. Но боюсь, что мне придется вызвать социальные службы.
Лицо миссис Марли побагровело.
— Социальные службы! Я не желаю, чтобы в моем доме ошивались какие-то добренькие дядьки и тетьки! Пускай катятся куда подальше!
— Ребенок совершенно заброшен. А теперь, когда вы плохо себя чувствуете…
Дейзи начала тихо и безнадежно плакать — просто для самой себя. Меган положила руку ей на плечо и повернулась к матери.
— Никто не хочет отнимать у вас Дейзи. Мы постараемся этого избежать.
— Избежать! Мой брат однажды тебя уже отделал, и снова отделает как следует!
Миссис Марли сделала шаг к Меган, и Меган непроизвольно отпрянула. В глубине ее желудка появилось щемящее, сосущее чувство. Страх. Если сейчас с ней что-то случится, что будет с ее ребенком?
Однажды днем Джессика и Наоко отправились прогуляться с детьми по улицам Лондона. Поппи спала в своей коляске, а Хлоя с ясными глазками и пингвином под мышкой сидела в своей, прогулочной. Последнее время Хлоя с пингвином не расставалась.
Когда женщины зашли в кафе выпить кофе, Хлоя поставила пингвина на пол и нажала кнопку на одном из его крыльев. Пингвин немедленно ожил и начал петь механическим голосом:
Прыгнем, прыгнем, дружно вместе прыгнем! Прыгнем в океан, дружно все нырнем! Прыгнем, прыгнем, как один все прыгнем! Хочешь стать пингвином и нырять, как я?При этом пингвин, действительно, подпрыгивал на одном месте и хлопал крыльями. От удовольствия Хлоя покачивала головкой и улыбалась.