Сен. Книга первая. Без мата.
Шрифт:
— Хорошо, — ответил Тор и пошел выполнять поручения.
Я глотнул воды и пошел к троице. Троица следила за мной испуганными глазами.
«Наверно, ты и вправду неважно выглядишь».
Угу, меня на их глазах убили, а потом я воскрес. Есть повод для беспокойства.
Подойдя к бывшим рабам, я сел напротив и снова приложился к фляге. Пить хотелось неимоверно.
«Давай коли их, пусть режут правду матку!»
Да подожди ты, не спеши.
Оглядел троицу. Два парня и девушка. Парням лет по 15–16,
«Не о том думаешь!»
Да, тут ты прав. Перейдем к делу.
— Успокоились? — спросил я. Дождавшись кивков, продолжил, — меня зовут Сен, того — Торрен. Сейчас я задам несколько вопросов, вы отвечаете быстро и сжато, по порядку. Ясно?
Они все вместе ответили «да».
— Еще раз, отвечаете быстро и сжато, по порядку, — сделал упор на последней слове, — ясно?
— Да.
— Да.
— Да.
— Уже лучше. Первый вопрос, этих, — небрежный кивок назад, — было четверо или еще есть?
— Четверо.
— Четыре.
— Больше никого не было, — последней ответила девушка.
Это хорошо, что больше никого нет. А то еще один такой бой мы с Тором не выдержим уже чисто психологически.
— Как зовут? — продолжим допросик.
— Родигес, — ответил парнишка помоложе.
— Фериш, — это постарше.
— Джула, — ну и девушка после всех. Дискриминация в действии.
— Сколько лет?
— 13.
— 14.
— 16.
«Что-то парни не похожи на 13 и 14 лет…»
— Что-то вы не похожи на свой возраст, — задал я резонный вопрос, — почему?
— С нами отец занимался воинским искусством, — ответил Фериш, — со всеми, с Джулой, конечно, меньше. Но занимался.
— Ясно, о вашем отце позже поговорим. Наверно завтра.
То есть они братья и сестра. Ладненько. Чего бы их еще спросить?
«Спроси, не насиловали ли их, а то мало ли… в таком возрасте от этого башку снесёт влегкую…»
Хоть какая-то дельная мысль, молодец голос. Пока не буду Ботана просить тебя убрать. И вправду, иметь малолетнего психа, которого хоть немного учили пользоваться оружием, мало приятного.
— Кого-нибудь из вас насиловали эти? — кивок назад, — или не эти, неважно.
Троекратное нет, но Родигес отвел глаза.
— Не врать, — повысил голос я, — кого-нибудь насиловали?
Опять троекратное нет, но Родигес твердо посмотрел мне в глаза, чересчур твердо.
— Что ж, попробуем по-другому, кого из вас пробовали изнасиловать? — спросил я, не сводя глаз с Родигеса.
Попал. Родигес ответил:
— Меня, — опустил глаза и со злостью произнес, — но не получилось! Мразь!
— Кто и как? — обратился я к Джуле.
— Вот этот арбалетчик, — Джула скромно показала рукой на пленника, которого пеленал Торрен.
— Подожди, — сказал я Джуле и, повернушвись, крикнул Торррену, — Тор допроси пока эту гниду.
Услышав ответное ага, повернулся обратно и спросил, как и когда.
— Как только нас привели, попытался пристать к Роду, — тут она всхлипнула.
— Не реветь, уже всё хорошо, — рявкнул я. Сейчас я как-то не настроен успокаивать женщин. — Продолжай.
— Ну, пытался он, а их главный, этот, ну которого вы зарезали, рявкнул, чтобы не портил товар и в наказание отправил его сидеть на дерево, а потом вы…, - под конец она уже затараторила.
— Так, стоп, — остановил Джулу жестом, — готовить в походных условиях умеешь?
— Конечно, — ответила она, — папа…
— Про папу потом, завтра, — снова оборвал я, — сейчас берешь братьев, ищешь припасов и начинайте готовить ужин, а мы пока пообщаемся с одной личностью. Вас не обидим, обещаю. Всё ясно?
— Да.
— Тогда выполнять.
Я сходил за своим мешком, который бросил в начале боя, взял его и пошел к костру. У костра достал папиросу, закурил её и пошел к Торрену.
— Разговорил? — спросил я, затягиваясь.
— Нет… молчит тварь.
Я достал нож, подаренный Торреном, и разжал челюсть пленника.
— Хм… язык вроде есть. Не немой, кажется, — пробормотал вслух я, и ласково обратился к работорговцу, — что же ты молчишь? Выговорись, легче станет. Может, душу облегчишь, а?
Пленник промолчал. Зря он так.
— Торрен, ты можешь принести свой точильный камень и пару палочек по пять миллиметров в диаметре, — спросил я, так как мне камень был без надобности, кермит не точится.
Торрен удивленно посмотрел на меня, но ушел. Я спокойно сел на землю рядом с пленником и насладился сигаретой. Работорговец косил на меня глазами, но молчал.
— Что же ты молчишь, поговори, точно легче будет, я тебе это обещаю, — начал мягенько обрабатывать пленника, — а то смотри, ты меня подстрелил, а я этого жутко не люблю. Прямо таки ненавижу. А когда я расстроен, это плохо, поверь мне.
— Главное между людьми что? — продолжил я, в очередной раз затянувшись, — главное между людьми — это доверие. Доверься мне и всё будет хорошо…
«Ты говоришь, как психиатр».
Что есть, то есть. За время моего монолога, Тор успел обернуться обратно.
— Даю последний шанс, чтобы начать сотрудничать с нами, — увещал я, — потом будет уже поздно. Даю полминуты на раздумья. Время пошло.
Папироса почти кончилась, с жалостью докурил и потушил об землю.
— Ты его пытать собрался? — шепотом на ухо спросил Тор.