Сэндитон
Шрифт:
С ними живет наш младший брат, ему немногим больше двадцати; грустно сказать, он почти так же болен, как они. Слишком слаб, чтобы посвятить себя какой-либо профессии. Сидни над ним смеется. На самом деле в этом нет ничего смешного, хотя я и сам против воли часто смеюсь вместе с Сидни. Так вот, если б Сидни был здесь, он бы наверняка сказал, что это письмо содержит сообщение о том, что за последний месяц Сьюзен, Диана и Артур не раз бывали на волосок от смерти.
Пробежав глазами письмо, мистер Паркер покачал головой и сказал:
– К сожалению, должен сообщить, что ждать их в Сэндитоне не приходится. Здесь совершенно бесстрастное сообщение о том, что они пережили, в самом деле
Он начал читать:
«Дорогой мой Том, мы все были очень опечалены тем, что ты повредил себе лодыжку, и если бы ты не написал, что оказался в надежных руках, то я бы примчалась к тебе на следующий день во что бы то ни стало, хотя твое письмо застало меня в момент гораздо более тяжелого, чем обычно, приступа застарелой болезни – желчных колик, – я с трудом могла добраться с постели до дивана. Но как тебя лечили? Сообщи более подробно в следующем письме. Если это действительно простое растяжение лодыжки, как ты это назвал, то самое лучшее в данном случае – растирание, просто рукой, причем его необходимо применять безотлагательно. Два года назад меня позвали к миссис Шелдон, кучер которой, чистя экипаж, подвернул ногу и едва приковылял домой. Но я немедленно применила растирание, которое проводилось непрерывно (я собственной рукой растирала его лодыжку шесть часов подряд), и через три дня он поправился.
Благодарю тебя, Том, за проявленную о нас заботу, которая отчасти послужила причиной произошедшего с тобой несчастья. Но умоляю, не подвергай себя больше риску, пытаясь отыскать для нас лекаря, – окажись у тебя в Сэндитоне самый опытный человек по этой части, мы все равно бы к нему не обратились. Мы безуспешно консультировались у одного врача за другим, пока не убедились, что они бессильны нам помочь, остается положиться лишь на собственное знание нашего несовершенного организма. Но если ты полагаешь, что в интересах курорта целесообразно завести там своего врача, я с удовольствием возьмусь за дело, в успехе которого не сомневаюсь. Куй железо, пока горячо.
Что до моего приезда в Сэндитон, то он представляется невозможным. С сожалением должна признать, что о поездке к тебе не может быть и речи – в теперешнем моем состоянии морской воздух, несомненно, был бы для меня губителен. И ни один из моих бесценных родственников не согласится меня покинуть, иначе я бы на две недели отправила их к тебе. По правде говоря, я сомневаюсь, чтобы нервы Сьюзен выдержали такое напряжение. Она так страдала от головной боли, и пиявки, шесть раз в день, в течение десяти дней, приносили ей столь малое облегчение, что мы решили применить иные меры. Осмотрев ее и удостоверившись, что причина ее недомогания в деснах, я убедила Сьюзен атаковать болезнь с этого конца. Ей вырвали три зуба сразу, и состояние ее решительно улучшилось, однако говорить она может лишь шепотом, и нервы ее совсем расстроены. Сегодня утром она дважды падала в обморок, когда бедный Артур тщетно пытался сдержать кашель. Рада сообщить, что он чувствует себя прилично, хотя и более слаб, чем хотелось бы, – я опасаюсь за его печень.
Я ничего не получала от Сидни с тех пор, как вы вместе с ним были в городе, но пришла к выводу, что его планы относительно острова Уайт не осуществились, иначе он бы навестил нас по пути. От всей души желаем тебе удачного сезона в Сэндитоне, и, хотя мы не можем включиться в ваш бомонд, все же мы делаем все от нас зависящее, чтобы направить к тебе достойных людей. Я полагаю, что могу поручиться за приезд, во-первых, многочисленного семейства из Вест-Индии, теперь живущего в Суррее, во-вторых, воспитанниц весьма достойного пансиона из Камберуэлла. Не стану говорить тебе, сколько людей я вовлекла в это дело, – всех не перечесть. Но успех вознаграждает сторицей. Твоя любящая сестра… и так далее».
– Что ж, – сказал мистер Паркер, закончив чтение. – Хотя я уверен, что Сидни нашел бы в этом письме много забавного, да так, что мы бы полчаса умирали со смеху, мне оно кажется весьма трогательным и достойным. Чувствуется, что при всех своих страданиях мои сестры постоянно делают добро другим людям. Как они беспокоятся о Сэндитоне! Направить к нам столько народу! Семейству из Вест-Индии, скорее всего, подойдет Проспект-хаус, пансионеркам – дом номер два по Денем-плейс или последний дом на бульваре, а может быть, понадобятся еще и места в гостинице. Я говорил вам, мисс Хейвуд, что мои сестры превосходные женщины.
– Да, на мой взгляд, совершенно удивительные, – согласилась Шарлотта. – Меня поразил бодрый тон письма, особенно если принять во внимание, в каком плачевном состоянии они обе находятся. Три зуба сразу! Ужасно! Конечно, ваша сестра Диана, похоже, тяжело больна, но эти три зуба Сьюзен поразили меня больше всего.
– О, они привыкли к процедурам – процедурам любого рода – и обладают такой силой духа!
– Разумеется, вашим сестрам виднее, но мне, осмелюсь заметить, их меры представляются крайними. Думаю, что при любой болезни я постаралась бы получить совет врача и не стала бы рисковать собой или теми, кто мне дорог! Но вся наша семья отличается крепким здоровьем, и я не могу судить о том, насколько пагубна привычка самолечения.
– Если сказать честно, – заметила миссис Паркер, – я думаю, что обе мисс Паркер порой заходят слишком далеко, ты ведь тоже так считаешь, дорогой, не правда ли? Ты часто говоришь, что для них, особенно для Артура, было бы лучше, если бы они поменьше обращали друг на друга внимание. Я знаю, ты сожалеешь, что они приучили Артура считать себя больным.
– Да, да, дорогая моя Мэри, я уверен, для бедного Артура действительно плачевно, что в свое время его побуждали уступать недомоганию. Это плохо, плохо, что он вообразил себя слишком больным для любого дела и в двадцать один год сидит на процентах с собственного небольшого капитала, не предпринимая ни малейших попыток его увеличить или заняться чем-то полезным для себя или других. Но поговорим о чем-нибудь более приятном. Эти новые многочисленные постояльцы как нельзя кстати. А вот и нечто более приятное: Морган возвещает, что обед подан.
ГЛАВА 6
Вскоре после обеда вся компания покинула дом. Мистеру Паркеру не терпелось посетить библиотеку и заглянуть в книгу абонемента, а Шарлотта радовалась возможности увидеть как можно скорее все, что было для нее таким новым. Они вышли в самое тихое время, когда отдыхающие предавались важным занятиям – обеду или послеобеденному отдыху. Время от времени им встречался какой-нибудь одинокий пожилой джентльмен, которому предписано было для поправки здоровья двигаться и гулять. Но в целом это был перерыв в жизни курорта: на бульваре, на утесах, на пляже царили тишина и безлюдье. Магазины пустовали, соломенные шляпки и кружева, казалось, дожидались решения своей участи, а миссис Уитби в отсутствие посетителей сидела в задней комнатке библиотеки, почитывая роман.