Сенсационные ограбления и кражи
Шрифт:
От преследователей пираты скрывались так же стремительно, как и нападали. Ограбив корабль, они мгновенно исчезали на своих быстроходных суденышках за ближайшим утесом или прятались в укромной бухте, где на мелководье притапливали свои лодки и уходили одним им известными тропами. Был у них и еще один излюбленный прием: пираты высаживались на полуострове, поднимали лодку на плечи и переносили на противоположный берег. Иногда, завидев погоню, грабители специально брали курс на подводные рифы или мели, которые их лодки могли легко миновать, тогда как тяжелые военные галеры с глубокой осадкой, попав в ловушку, разбивались в щепки.
Охоту за людьми разбойники в основном вели на суше. Обыкновенно, ворвавшись в селение
Периодически возникали целые государства, занимавшиеся пиратством. Так, Поликрат (?–522 год до н. э.), правивший островом Самос, вел в широких размерах морской разбой и грабил острова и побережья. Греки и финикийцы платили ему дань, чтобы спасти свои суда и грузы от нападений и грабежа, а моряков — от смерти. Кстати, доход от пиратства был так велик, что Поликрат построил на острове Самос дворец, считавшийся одним из чудес света той эпохи.
Но, несмотря на то что в период правления Поликрата пиратство было частью политики и торговли, правитель Самоса отличался такой алчностью и жестокостью и занимался морским разбоем в столь крупных масштабах, что вошел в историю как самый прославленный пират античности. В 522 году до н. э. персидский царь Оройтес, решив положить конец пиратству, обманом заманил Поликрата в Магнесию, где взял его в плен, а затем казнил. Однако после смерти правителя-пирата морской разбой в Эгейском море только усилился и просуществовал на протяжении многих веков.
В период расцвета Карфагенской державы, которая завоевала Финикию, чей мощный флот охранял торговые пути, пиратство держалось в рамках каботажного. Однако противостояние с Римом, приведшее к трем Пуническим войнам, привело Карфаген к полному военному разгрому, после чего на море наступило безвластие и начался новый этап пиратства — киликийский. Самый расцвет морского разбоя пришелся на период после окончания Третьей Пунической войны, когда Карфаген после 3-летней осады был захвачен римскими войсками, которые разрушили и сожгли город. Жители, уцелевшие после осады и пожара, были проданы в рабство. Карфаген был разрушен, финикийские мореплаватели лишились своего традиционного торгового партнера, и им ничего не оставалось делать, как пополнить ряды средиземноморских пиратов. Таким образом, в I–II веках до н. э. морские грабители контролировали все Средиземное море, от Геллеспонта (древнегреческое название Дарданелл) до Геркулесовых столпов (древнее название Гибралтарского пролива).
Они захватывали корабли, разоряли прибрежные города и даже разбойничали на дорогах. Вскоре из-за постоянных морских грабежей торговля стала занятием невыгодным, а цены на привозные товары значительно поднялись. Под давлением римлян сенат предпринял несколько походов против пиратов, но ни в одном из них не добился успеха.
Воспользовавшись междоусобицами, долго мешавшими Римской республике заниматься своими внешними делами, киликийские пираты в короткое время достигли такого могущества, что, по сведениям Плутарха, «учредили арсеналы, наполненные воинскими снарядами и машинами, разместили гарнизоны и маяки на всем азиатском берегу и собрали флот с лишком в тысячу галер». Также Плутарх писал, что «суда их, блистая царскою роскошью, имели позолоченные, пурпурные паруса и обитые серебром весла».
Замки корсаров тянулись вдоль берегов Ликии (древняя страна, занимавшая полуостров на юго-западе Малой Азии), Киликии (юг современной Центральной Турции) и Памфилии (территория современной Южной Турции), практически все Средиземное море было под их контролем. Греческие приморские города вынуждены были заключать с «новым царством» договоры, открывать свои гавани для починки кораблей и рынки для торговли.
Дошло до того, что корсары даже образовали особое государство, где место национальных взаимоотношений прочно заняли тайные связи, основанные на общности преступлений и гонений за них. Награбленное имущество на языке пиратов называлось военной добычей. Известно, что в случае поимки морских разбойников неминуемо ожидала казнь на кресте, и поэтому основным их правилом было во что бы то ни стало отомстить за своих казненных товарищей любому добропорядочному мореходу, попавшему в их руки. Особенно пираты воспылали ненавистью к римским гражданам, к которым чаще всего и применялось выработанное тогда и сохранившееся до наших дней выражение: «За борт!»
В 228 году до н. э. Рим бросил все свои силы на борьбу с иллирийскими пиратами. Дело в том, что к 228 году до н. э. властитель Скодри (Скутари), объединив под своим началом иллирийские племена (далматов, ардиеев, пеннонцев, мессапов, япигов и др.), организовал из них настоящее корсарское царство. Его пиратские эскадры терроризировали все прибрежные города и полностью дестабилизировали торговлю в Эгейском и Адриатическом морях. Против царя Аргона, стоявшего во главе пиратов, римляне выслали 200 кораблей, которым удалось частично разгромить его флот и тем самым прекратить на время организованный морской разбой.
Но на смену иллирийским пиратам вскоре пришли киликийские. Со временем, чувствуя безнаказанность, они стали нападать даже на римские корабли, благо Римская республика в то время была охвачена гражданской войной (80-е годы до н. э.) между сторонниками Гая Мария и Суллы, и Риму было не до корсаров. Согласно некоторым источникам, в 81 году до н. э. пираты взяли в плен тогда еще молодого Юлия Цезаря, который был изгнан из Рима диктатором Суллой. Решив заняться ораторским искусством, Цезарь отправился с многочисленной свитой на Родос, где располагалась школа риторики. Недалеко от острова Формоза (Тайвань) их парусник был захвачен киликийскими пиратами.
Ограбив корабль и выбросив всех людей, кроме Цезаря, за борт, пираты сказали знатному господину, что согласны отпустить его за большой выкуп. Кстати, находясь в плену у жестоких корсаров, будущий римский диктатор сохранял полное спокойствие и занимался подготовкой своих речей, не обращая на пиратов никакого внимания. Последние же долго спорили о размере выкупа и наконец решили установить неслыханную по своей величине цену в 10 талантов (1 талант — 26,2 кг серебра). Услышав о размере выкупа, Цезарь возмутился. Причем возмутила его слишком низкая сумма выкупа, назначенная пиратами за его бесценную особу. Разгневанный Цезарь заявил пиратам, что он стоит никак не меньше 50 талантов. Корсары, хоть и удивились, но спорить, естественно, не стали и милостиво согласились с назначенной пленником суммой выкупа.
Обсудив с пиратами условия своего освобождения, Цезарь вскользь заметил, что обязательно рассчитается с ними, как только будет свободен — соберет корабли, поймает всех пиратов и повесит. Разумеется, такие угрозы не пришлись по вкусу самоуверенным пиратам, но обещанный выкуп в пять тысяч золотых монет был очень заманчив, и они пропустили слова пленника мимо ушей.
Однако Цезарь никогда не бросал слов на ветер и, обретя свободу через две недели, немедленно обратился к наместнику с просьбой предоставить ему четыре военные галеры и пятьсот солдат. Когда его просьба была выполнена, Цезарь взял курс на Формозу и вскоре догнал корабли корсаров.