Сэнсэй I
Шрифт:
Эти слова заставили меня вздрогнуть и покраснеть от стыда собственных эгоистичных мыслей и мании величия. Они с горечью возвратили к жёсткой реальности моего существования.
– Ведь человеческая жизнь бесценна, – продолжал Сэнсэй. – Ваша задача вызвать только мышечный спазм, болевой шок для того, чтобы предотвратить развитие нежелательной ситуации. Но ни в коем случае не повредить внутренние органы, не сломать рёбра или ещё что-то, то есть не вызвать тяжёлых последствий для человека. Для этого мы так много времени здесь и тратим, чтобы выучить правильную технику удара. В противном
Всё последующее время тренировки моя особа находилась под впечатлением этой своеобразной ненавязчивой лекции по углублённой анатомии и необычной для меня философии. Она полностью захватила мои мысли, и я вновь и вновь обдумывала услышанное.
Три хлопка старшего сэмпая возвестили об окончании занятий. Когда все по традиции построились, он объявил:
– До-дзё, рей (что означает поклон боевому духу спортзала)!
– Сэнсэю, рей!
Учитель также вежливо поклонился в ответ и сказал:
– Встретимся как обычно в то же время. А теперь кому надо, тот переодевается, а кому надо, тот остаётся.
«Вот тебе раз! А кому куда надо? Кто остаётся? И я хочу», – подумала я. Но основная толпа гуськом побежала к раздевалкам, увлекая меня за собой. Пробегая мимо Сэнсэя, я увидела, как к нему подошёл тот полненький мужчина в очках, которого заприметила ещё во время тренировки.
– Игорь Михайлович, – с уважением сказал он Учителю. – Я по поводу нашего с вами предыдущего разговора. Вот тут принёс кое-что, чтобы вы…
Дальнейшие слова я уже не расслышала в шуме смеха и шуток бежавших рядом со мной ребят. В женской раздевалке уже вовсю бушевал шквал эмоций по обсуждению наиболее ярких моментов занятия и реплик Сэнсэя. Всё это происходило в процессе усиленного натягивания на мокрое тело многослойной женской одежды.
Рядом со мной одевалась девчонка со светлыми кудряшками. Познакомившись с ней, я спросила:
– А ты долго здесь занимаешься?
– Да нет. Всего три месяца.
– И что, часто Сэнсэй такое показывает и рассказывает?
– Ну, когда это, наверное, необходимо… А когда у него хорошее настроение, то и не такое можно узреть… Сегодня были так, цветочки.
«Ничего себе цветочки, – подумала я. – Что же тогда представляют собой ягодки?!»
– А каким стилем он владеет, «Тигр»?
– Не только. Я слышала от старших ребят, которые давно тут занимаются, что Сэнсэй в совершенстве знает стили «Дракон», «Змея», «Винь-чунь», «Кошка», «Богомол», «Обезьяна», и ещё целый перечень других стилей, которые я просто не запомнила.
Я недоверчиво покосилась на собеседницу:
– Да когда же он успел это всё выучить? Ведь на вид молодой мужчина. А люди иногда всю жизнь тратят, чтобы познать всего один стиль.
– Я сама также вначале удивилась, – продолжала она. – Но ребята говорят, что, со слов Учителя, «молодое тело – это вовсе не показатель возраста души», – пожав плечами, ответила моя новая знакомая.
– Да кто же он такой?! – занервничала я, и старые мысли вместе с новой информацией вновь стали терзать моё неудовлетворённое любопытство.
– Обыкновенный человек, – прозвучал ответ.
Переодевшись, наша компания столпилась у входа, с восхищением созерцая необычную технику нескольких ребят спортивного телосложения, которые работали в спортзале вместе с другими оставшимися. Такой неподдельной, естественной красоты подсечек, переворотов, изворотливых плавных уходов мы не видели даже в фильмах. Но больше всего поражала их скорость движения. «Неужели при такой скорости можно ещё и так хорошо ориентироваться в пространстве, – подумала я. – Здорово! А где же среди них Сэнсэй?»
А Сэнсэй, оказывается, мирно сидел в сторонке, перебирая ворох каких-то бумаг и книжек с закладками, которые ему подкладывал «Вареник». Рядом сидели ещё двое мужчин, внимательно слушая пояснения Учителя. Потом «Вареник» развернул пожелтевшую от времени карту, и все четверо склонились над ней, как над бесценным сокровищем. Сэнсэй стал что-то там отмечать карандашом, постоянно комментируя это и объясняя. Мне страсть как захотелось сунуть туда и свой любопытный нос, но в это время нас легонько подтолкнули сзади высокие парни, которые пытались выйти на улицу.
– Эй, ребята! Чего вы тут стоите? Вы что, не знаете закон зала: «Тут или занимаются, или за дверь». Хотите, возвращайтесь, а если вых'oдите, так выход`uте, не мешайте другим.
Мы дружно вывалились толпой на улицу. «Ага! – с завистью подумала моя особа. – Те так остались, а нам что ли нельзя». Но вслух, естественно, ничего не произнесла.
5
Почти целый час мы потратили на ожидание единственного в тех краях автобуса, усиленно утрамбовывая при этом земляную местность под названием «остановка». Но так и не дождались. Пришлось идти на трамвай, конечная остановка которого, по здешним меркам прохожих, была совсем рядом, всего каких-то тридцать-сорок минут пешего хода. Правда, с непривычки, изучая на собственном неудачном опыте достопримечательности местных ям и колдобин, мы потратили целых полтора часа. Но на эти малоприятные обстоятельства почти никто не обращал внимания. Все взахлёб делились своими впечатлениями от увиденного.
– Ну, что, – с улыбкой сказал Костик, – идём на следующую тренировку?
Все дружно, как сговорившись, ответили «Да!»
– Не знаю как вы, – с восхищением произнёс Андрей, самый увлечённый среди нас единоборствами, – но, мне кажется, я нашёл то, что хотел, во всяком случае, на данном этапе. Классная тренировка!
– Да, – перебил его Костик, – за сегодня и я узнал гораздо больше, чем за месяц наших скитаний по секциям.
Ребята одобрительно закивали головами. Неожиданно Славик остановился и, хлопнув себя рукой по лбу, с ужасом произнёс: