Сэнсэй. Исконный Шамбалы
Шрифт:
— А зачем тебе спецоборудование? — пожав плечами, произнес Сэнсэй. — Человек гораздо совершеннее любой железяки.
Володя задумался и, немного помолчав, добавил:
— Да я уже что только ни делал. И глаза вначале зажмуривал, чтоб зрение быстрее привыкало, и с ребятами пытались тренироваться в темноте на развитие восприятия слуха. Но тщетно. Все равно в большинстве случаев срабатывал фактор внезапности, несмотря на то, что вроде бы и были готовы.
— Зрение и слух здесь абсолютно не при чем, — констатировал Учитель. — У человека есть совершенно другое чувственное восприятие, благодаря
Володя оживленно глянул на Сэнсэя:
— Сэнсэй, покажи, — приложив ладонь к сердцу, произнес он и с улыбкой добавил: — Больно истосковалась душа по твоим примерам.
Сэнсэй усмехнулся, махнув рукой в знак согласия:
— Ну ладно, камикадзе, давай…
Володя вместе с ребятами разработали целый план, как дезориентировать Сэнсэя. Тем временем этот азарт необычной демонстрации уже охватил всю толпу. Кто-то принес плотный шарф, чтоб завязать Сэнсэю глаза, неоднократно проверяя на себе его непроницаемость к свету. Другие обсуждали, как же лучше создать шумовые помехи и колебания воздуха. Наша же компания с интересом наблюдала за этим процессом, стоя рядом со Стасом.
— А кто этот Володя? — спросил у него Андрей.
— Володя? Это друг Сэнсэя. Один из его давнишних учеников.
— А как давно он у Сэнсэя занимается?
— Ну, я уже пятый год. Когда я попал к Сэнсэю, Володя только пришел из армии. А так, он еще до армии у него тренировался.
— Серьезный мужик, спортивный, — подметил Андрей.
— Да уж, я думаю. Володя мастер спорта по самбо. Служил в морской пехоте в разведке. А после армии — в МВД.
— А кем он работает? — спросила я.
— Сейчас он занимается боевой подготовкой какого-то недавно созданного спецподразделения.
И, помолчав немного, добавил:
— Этот гусь еще тот!
Весь наш большой коллектив под руководством Володи расположился по краям спортзала, образовав огромный круг. Сэнсэй вышел на середину. Володя самолично завязал ему глаза шарфом, тщательно закрыв все возможные щелки. После такой подготовки он скрылся в толпе. И тут Сэнсэй принял какую-то странную стойку. Она была похожа на уставшего странника, который отдыхает, опершись на воображаемый посох.
— Ух ты! — восхищенно произнес Женька, потирая руки в предвкушении чего-то ожидаемого: — Вот сейчас будет что-то очень интересное.
— Это точно, — подтвердил Стас, внимательно глядя на Сэнсэя.
— А что это за стойка? — поинтересовался Андрей.
— Если я правильно понял, это из стиля «Старый лама», — тихо ответил Стас.
— Что-то про такой стиль никогда не слышал.
— Хм, и вряд ли услышишь. Это древний мертвый стиль. Как говорил Сэнсэй, о нем забыли еще до рождения Христа. До наших дней дошло лишь жалкое подобие этой школы. В Китае оно известно как стиль «Дракон».
— Ничего себе, — удивился Андрей, — жалкое подобие! Насколько мне известно, стиль «Дракон» самый сильный стиль, так как он вобрал в себя мудрость и силу всех школ боевых искусств…
И, глянув опять на Сэнсэя, добавил:
— А ты то откуда знаешь про этот древний стиль?
— Да имел случай лицезреть его два года назад. Тут какие-то туристы заезжали к нам.
После такой рекламы, чтобы чего-то не пропустить сверхзахватывающего и для своей истории, мы уставились на Сэнсэя во все глаза. Тем временем Володя дал сигнал, после которого вся наша огромная толпа начала производить невероятный шум, беспорядочно хлопая в ладоши и громко топая ногами.
Воспользовавшись таким прикрытием, Володя начал приближаться к Сэнсэю, обходя по часовой стрелке. Его движения были мягкими и легкими. Он ступал, словно пантера перед прыжком, все ближе и ближе подходя к условному противнику. Когда Володя зашел с правой стороны сзади Сэнсэя, то с быстрым, легким подшагом стал наносить удар моваши-гэри в голову. Практически одновременно Сэнсэй отставил правую ногу назад и тут же в развороте его правая рука, изящно описав дугу, слегка прикоснулась ребром ладони к лицу Володи. Именно прикоснулась, как легкое перышко, а не ударила, как я ожидала. Судя по тому, что мы с округленными глазами наблюдали дальше, это не было случайностью или промашкой. Все движения были выполнены Сэнсэем легко, плавно и с особой аккуратностью. Володя же от этого легкого прикосновения полетел так, будто в него попало пушечное ядро. Ноги у него резко взметнулись вверх, и сам он перекинулся через голову, с силой грохнувшись о пол. В зале водрузилась полная тишина. Володя зашевелился, присаживаясь на пол. Народ с облегчением вздохнул и загудел, как улей, в обсуждении произошедшего.
— Как это он умудрился упасть? — поинтересовался у Андрея Костя.
Тот пожал плечами.
— Наверное, просто равновесие потерял. Он же стоял на одной ноге. Скорее всего так, ведь удар был вроде бы очень легкий. Да и ударом это не назовешь.
Сэнсэй, избавившись от шарфа, спросил Володю:
— Жив, суицидник?
— Жив, — протянул тот, держась за правый глаз рукой. — Не пойму, где же я ошибся?
— Твоя ошибка заключается в том, что ты пытался достать меня именно с самой незащищенной стороны, по твоему разумению, то есть с самого уязвимого места.
— Ну да!
— Поэтому ты и попал впросак! Если б ты атаковал в лоб сразу, у тебя было больше шансов, чем атаковать сзади или справа. А если б ты атаковал сзади слева, то тебе было бы еще хуже.
— Но почему?
— Потому что ты думаешь как человек, обладающий зрением и слухом. Сколько раз я тебе говорил, что в противнике надо учитывать ход его мышления. Ведь если я ничего не вижу и не слышу, значит логически можно хотя бы предположить, что мое сознание контролирует самые слабозащищенные места гораздо лучше и сильнее.
— А как же фронт?
— А впереди контроль слабее, потому что здесь и так готовность тела была номер один. Человек, лишенный естественного восприятия, впереди физически готов к бою, а сзади духовно, а это гораздо опаснее. Получается, чем более кажется сопернику уязвимым место, тем больше оно защищено и, соответственно, неожиданнее может быть контратака.
— А если бы я был со «стволом»?
— Если бы ты был со «стволом», то нам было бы гораздо больше пользы от тебя завтра, чем сейчас.