Сэнсэй. Исконный Шамбалы
Шрифт:
— Вот и хорошо. Главное, что ты понял.
— Понял?! Это слишком мягко сказано… Это же полный переворот в сознании, это грандиозная революция ума. Да я не просто убедился в истинности твоих слов, но и в тебя поверил настолько, что готов душу положить за тебя!
Сэнсэй улыбнулся и задумчиво произнес:
— Когда-то я уже это слышал… Ах, да… Точно. Так же говорил и Пётр Иисусу, прежде чем от него трижды отрёкся.
Но Николай Андреевич начал усиленно доказывать обратное, убеждая Сэнсэя своими «вескими» аргументами. Сэнсэй лишь молча улыбался, а затем и вовсе перевел разговор на тему о медитациях.
37
Духовные
Даже природа, тот же воздух, который раньше совсем не замечала, превращался в особую материальную среду обитания, которая ощущалась своим легким давлением со всех сторон, что бы я ни делала. Это чувство чем-то было похоже на ощущение упругости воды, когда ныряешь в неё. Только в случае с воздухом всё было гораздо легче. Окружающая природа стала ярче, цвета насыщеннее, словно с моих глаз сняли невидимую пылевую завесу.
А на улице уже вовсю бушевала весна, оживляя серое пространство городов своей свежей, салатной зеленью. Мир природы существовал по своему циклу, словно желая продемонстрировать величие и независимость от мелких существ, населяющих её. Это живое существо имело свою тайну жизни и смерти, тщательно охраняемую в течение своего продолжительного существования.
В общении с Сэнсэем время пролетало так быстро, что незаметно пришла пора начинать готовиться к выпускным экзаменам. Но, честно говоря, мне не хотелось тратить столь драгоценное время на это. Хотя я прекрасно понимала, что экзамены и дальнейшая учёба — это вовсе не ерунда, это необходимо и нужно. Как говорил Сэнсэй, человек должен постоянно интеллектуально развиваться и расширять свой кругозор, то есть расширять свои знания везде и во всём, где только можно, стремиться к познанию науки. Потому что именно через познание, познание себя и окружающего мира, человек зрело приходит к Богу.
На духовных занятиях, а также тренировках Сэнсэй продолжал удивлять нас личным примером, широтой и глубиной своих познаний. На общих тренировках он больше давал то, что наш мозг с лёгкостью воспринимал, как говорится, без скандала. Это удары, приёмы из разных стилей, оздоровительные гимнастики, освещенные в его рассказах с различных точек зрения: медицинской, стратегической, философской. А его загадочные демонстрации мы имели счастье лицезреть уже в большей мере на дополнительных занятиях, когда уходила основная толпа. Но однажды произошёл казус.
На одной из тренировок, когда народ в массе своей отрабатывал удары в парах, Сэнсэй стоял как раз возле нас, показывая Андрею сложный удар с подсечкой. Надо отметить, что в этот день Учитель был какой-то задумчивый, поглощенный своими мыслями. Неожиданно он прекратил свои действия и резко обернулся, тревожно всматриваясь в противоположный конец зала. Там в режиме спарринга работали Володя с Виктором. Но спарринг у них начался какой-то странный. Володя вёл агрессивную, жесткую атаку, ловко и быстро атакуя руками и ногами спарринг-партнёра. При этом Витя как-то растерянно еле успевал отбиваться, пропуская всё чаще и чаще удары. Сэнсэй тут же резко хлопнул в ладоши, крикнув «Яме!», что означает «Стоп!». Но Володя, явно увлеченный азартом спарринга, его не услышал, хотя остальная толпа обернулась в сторону Сэнсэя на этот крик. И вот тут произошло нечто.
Резко взмахнув рукой, Сэнсэй произвел движение в воздухе, имитирующее удар. И в то же мгновенье Володя отлетел в сторону с такой силой и по такой траектории, словно Сэнсэй стоял рядом с ним, а не с нами. У нас у всех аж дух захватило от увиденного. В зале воцарилась тишина. Надо сказать, Учитель вовремя вмешался. Потому что ещё одно точное попадание Володи и Виктору пришлось бы весьма туго. Виктор и так бедный скорчился от боли, пытаясь восстановить дыхание по особой технике при опасных ударах, которую когда-то давал Сэнсэй на дополнительных занятиях. Володя тем временем, пролетев кубарем метров пять, тоже пытался прийти в себя от неожиданного полёта, усиленно растирая то место, где, по моему предположению, пришелся бы удар Сэнсэя, будь он рядом с ним.
Всё случилось в какую-то долю секунды на глазах у всего коллектива. Хотя я и видела это воочию, но не могла поверить. Мой разум просто зашкаливал, вопреки тому, что вроде бы был более-менее готов к подобным сюрпризам Сэнсэя. Буквально через минуту после происшедшего толпа взорвалась бурными эмоциями. Андрей, не отрывая глаз от Володи, дёрнул стоящего рядом Женьку за рукав:
— Слышишь, а что это было?
Женька, видимо, сам был в шоке:
— Потерпи, чадо, ибо и во мне дух мой трепещет от чудного видения.
Тем временем Учитель переменился в лице, как будто досадуя сам на себя за эту оплошность. Подойдя к Володе, он сделал ряд каких-то движений руками над телом, заодно что-то быстро ему вычитывая, очевидно, возмущаясь атакой. Володя что-то отвечал, пожимая плечами и стыдливо пряча при этом глаза. Толпа же ликовала, находясь под впечатлением от увиденного. Сэнсэя буквально засыпали вопросами, на которые он не очень-то охотно и отвечал.
— А что это был за удар? — спрашивали наперебой ребята.
— Ну, как вам сказать, — со вздохом ответил Учитель. — Это связано с психической энергией человека. Ничего здесь такого нет, достойного внимания. Это всего лишь одна из ступеней духовного развития в боевых искусствах.
— Значит, этому можно научиться?
— Конечно, можно… если терпения хватит.
Сэнсэй быстро возобновил прерванные занятия, дабы, как мне показалось, поскорее замять этот инцидент. Закончилась данная тренировка для большинства присутствующих повышенным содержанием уровня адреналина в крови и соответствующими оптимистическими прогнозами относительно своего будущего.
В отличие от других, наша компания молча наблюдала за ажиотажем. Потому что мы были уверены, что на дополнительных занятиях Сэнсэю от наших прямых вопросов никуда не деться.
Перед дополнительными занятиями настроение у Учителя немножко улучшилось. А его хорошее настроение — добрый знак. Старшие ребята поспешили этим воспользоваться. Во время дополнительных занятий они просто «затерроризировали» Сэнсэя своими расспросами, жаждой «лицезреть воочию» ещё что-нибудь подобное. Сэнсэй вначале отшучивался, но потом под их напором согласился показать так называемый «защитный экран». Он сказал, чтобы мы вначале нашли себе какие-нибудь предметы.