Сентябрьская луна
Шрифт:
– А питомца ты завела себе под стать, Камилла.
Внезапно он схватил ее за талию, заставив подняться на цыпочки, а сам наклонился так низко, что его губы почти коснулись ее лица.
– Напрасно ты пугаешь меня, потому что я клянусь всем, что у меня есть на свете дорогого, – я тебя уничтожу без всякого сожаления. Лучше бы ты не возвращалась в Техас! Так было бы мудрее.
Его слова словно окатили ее ледяной водой. Камилла резко высвободилась из его объятий.
– Это мы еще посмотрим, Хантер. Я не похожа на отца, и тебе скоро предстоит в этом убедиться. Ты слишком
В его темных глазах появилось насмешливое выражение.
– Может быть, нам удастся уладить наши разногласия прямо сейчас? – он снова ласково провел рукой по ее щеке. – Кстати, а где же твой муж? Почему он с тобой не приехал?
– Это не твое дело!
– Интересно, он удовлетворяет тебя в постели, как я когда-то?
Камилла заставила себя встретиться с ним взглядом.
– Вообще-то, тебя это совершенно не касается, но я вдова.
Слова неправды легко и привычно слетели с ее губ: эту ложь ей приходилось повторять постоянно, чтобы защитить себя и дочку.
– Неужели ты не могла окрутить еще какого-нибудь дурака, готового на тебе жениться? Уж я-то знаю, что ты не можешь обходиться без мужчины. Тебе всегда нужен кто-то, кто удовлетворял бы твои животные инстинкты!
Камилле очень захотелось ударить его, но она знала, что с пьяными связываться опасно.
– Знакомство с тобой оставило у меня горький привкус и отбило охоту к общению с мужчинами, – бросила она в ответ. – Я всю жизнь искала кого-то, совершенно непохожего на тебя!
Хантер почувствовал, что сердце его обожгла знакомая ревность. Все эти годы ему не давала покоя мысль о том, что Камилла была замужем за другим. Он злился на нее и на себя самого за то, что она по-прежнему имела над ним столь сильную власть.
– Понятно. Значит, некоторое время тебе пришлось обходиться без мужчины. В таком случае, может быть, и я сгожусь? Думаю, что сумею тебя обслужить не хуже, чем любой из тех, с кем тебе доводилось ложиться в постель. Если память мне не изменяет, когда-то я доставлял тебе удовольствие. Или это тоже было притворством, как и все остальное?
Камилла знала, что ее лицо пылает, сердце ей сжимала глубокая тоска. Но Хантер ни в коем случае не должен узнать, как больно ранили ее его слова!
– Ты слишком высокого мнения о своих мужских достоинствах, – презрительно произнесла она, нанося удар единственным доступным ей способом. – Но на меня они не произвели впечатления, даже когда мне было семнадцать. Сомневаюсь, что ты сумел бы удивить меня сегодня.
Губы Хантера искривились в саркастической усмешке.
– Почему бы нам это не проверить?
Он покачнулся, потянувшись к ней, и Камилла с легкостью увернулась от его протянутых рук. Она перевела дух почти с облегчением: с пьяным Хантером справиться было куда легче, чем с трезвым.
– Мне надо переодеться, – заявила она, вновь обретая смелость. – Когда я выйду, надеюсь тебя уже здесь не застать.
Она с вызовом вскинула голову, затянула покрепче кушак халата и, войдя в спальню, захлопнула за собой дверь. И тут силы покинули ее. Закрыв лицо дрожащими руками, Камилла прислонилась к столбику кровати, чтобы не упасть.
Зачем Хантер пришел сюда сегодня? Неужто его самомнение так велико, что он решил проверить, не испытывает ли она к нему прежних чувств? Любовь и ненависть боролись в ее душе, и Камилла не знала, какое из этих чувств сильнее. В одном можно было не сомневаться: Хантер по-прежнему обладал властью над нею и мог бы ее уничтожить, если бы она хоть на миг утратила осторожность. Сердитые слезы навернулись ей на глаза. Камилла злилась на себя за слабость, но никак не могла перестать плакать.
А ведь он даже не спросил о своем ребенке! Хотя стоило ли удивляться? С какой стати ему проявлять интерес к Антонии, если он ни в грош не ставит ее самое? Он даже не поинтересовался, кого она ему родила, сына или дочь!
Послышался стук в дверь, и Камилла вытерла глаза, радуясь передышке. Она надеялась, что это Сантос: он помог бы ей вышвырнуть Хантера вон. Так и не успев переодеться, она вернулась в гостиную и обнаружила, что Хантер стоит спиной к ней, глядя в окно. Он даже не обернулся, когда она открыла дверь.
В коридоре за дверью стояла… Нелли. Судя по красным и припухшим глазам, она недавно плакала.
– Нелли, что случилось? – Камилла взяла ее за руку и ввела в комнату.
– Мне некуда податься! Вы сказали, что поможете мне, вот я и пришла к вам…
Внезапно она заметила Хантера Кингстона, стоящего у окна, и замолчала на полуслове. От нее также не укрылось, что всю одежду Камиллы составляет только халат, надетый на голое тело.
– Ой, извините! Я вовсе не хотела… Я сейчас же уйду.
Глаза Камиллы потемнели от незаслуженной обиды: она понимала, что Нелли только вполне определенным образом могла истолковать сложившуюся ситуацию. Как бы ей хотелось, чтобы Хантер поскорее убрался из комнаты и из ее жизни! Она опять взяла Нелли за руку и усадила ее на канапе.
– Никуда вы не уйдете. Вы останетесь здесь. А вот мистер Кингстон как раз собирался уходить… Правда, Хантер?
– Не обращайте на меня внимания, дамы, говорите, о чем вы хотели. Я подожду. Обещаю, что буду нем как рыба.
Нелли повернулась к Камилле с открытым ртом.
– Мистера Кингстона я сюда не приглашала, Нелли. Как вы могли сами заметить, он выпил лишнего. Я уже несколько раз просила его уйти, но до сих пор он отказывался выполнить мое требование.
Камилла была в бешенстве от его наглости. Ей не хотелось устраивать сцену, но, похоже, никакого другого способа избавиться от Хантера не было.
– У вас неприятности, Камилла? – негромко спросила Нелли, пристально вглядываясь в нее и тут же переводя взгляд на Хантера.
– Я с ними как-нибудь справлюсь. Пойдемте в спальню, Нелли, и вы расскажете мне, что вас тревожит.
Опять губы Хантера искривились в презрительной усмешке, пока он провожал глазами женщин, покидавших комнату. Он твердо знал, что не уйдет, пока не получит от Камиллы ответов на некоторые вопросы.
Когда Камилла закрыла дверь, отделявшую спальню от гостиной, Нелли нерешительно спросила: